Через три секунды Лу Джонс превратилась в маленький и безжалостный комок ярости. Она почти одновременно пнула Альдо в лодыжку, заехала ему кулачком в нос — или глаз, не суть важно - и ухитрилась отскочить на метр в сторону.
Мир, пошатываясь, вернулся на свое законное место, и на смену блаженству пришел жгучий стыд, смешанный с отчаянием. Лу в ярости выпалила:
— Мистер Бонавенте, если вы такой... так надо было предупредить заранее!
Альдо ошеломленно отпрянул, держась рукой за нос (значит, это был нос!) и отчаянно кривясь от боли в лодыжке. Что с ней случилось? Только что таяла в его объятиях, он же не дурак, он все чувствовал, а теперь вопит на весь коридор и сверкает своими черными глазищами, как разгневанная фурия.
— Лу, но разве...
— Я вам не потаскуха из дешевой забегаловки! Возможно - дура. Не надо было брать ваши проклятые пятьсот фунтов. Вы что, решили, что теперь все можно?
— Лу, я вовсе не хотел вас обидеть...
— Ага! Осчастливить хотел! Думаете, все женщины мира спят и видят, как бы вам поскорее отдаться? Ошибаетесь!
Альдо вовсе так не думал, но остроумный и своевременный ответ как-то не лез в голову. Он растерянно смотрел на мисс Джонс, а потом совершил крупную ошибку. Шагнул к ней.
Лу Джонс вжалась спиной в стену и завопила на весь отель:
— Только попробуйте меня тронуть, я вам глаза выцарапаю!
— Лу, не кричи...
— Уходи!
— Сейчас все сбегутся...
— И очень хорошо! Я дам тебе пощечину при всех!
— За что?
— А ты не понимаешь?!
— Да ты же сама меня целовала...
— Извольте обращаться ко мне на «вы»! Нас связывают деловые отношения, вы подписали контракт, и я очень сомневаюсь, что в нем предусмотрено то, что я должна быть вашей подстилкой!
— Да помню я этот пункт, помню, но мне показалось...
— Я обращусь в суд!
Появились зрители. Немудрено, учитывая хорошо поставленный певческий голос мисс Джонс. Нужно было срочно спасать положение, и Альдо быстро и решительно шагнул к Лу, подхватил ее на руки, ногой распахнул дверь номера, внес туда верещащую фурию и закрыл за собой дверь.
Англия — удивительная страна. Как только Альдо закрыл дверь, скандал закончился сам собой, то есть его коридорная часть. Зрители справедливо рассудили, что теперь конфликт касается только обитателей номера четыреста семнадцать, и спокойно разошлись по своим комнатам.
Внутри же четыреста семнадцатого бушевал торнадо по кличке Люси. Альдо занял оборонительную позицию за креслом и ошеломленно выслушивал гневные вопли, изредка пытаясь робко оправдаться. Господи, да что же это врут про темперамент итальянок и сдержанность англичанок?! Анжела и Вероника — снулые рыбы по сравнению с мисс Джонс...
