Действительно, показался большой отряд на лошадях. Они шли галопом, вся омнибусная дорога была окутана облаком пыли, с полчаса шли конные, потом пошли большие зеленые фургоны и повозки, запряженные пароконной тягой, затем опять пешие, и конца им не было видно.
— А почему они идут? — спросил Король. — Куда?
Ему вспомнилось, как деревенские «политические обозреватели», приходившие к Алфреду послушать приемник «Филипс», обсуждали и прогнозировали европейское будущее, что большие государства якобы будут ликвидировать маленькие, и Король долго ломал голову над значением слова «ликвидировать», пока из различных наблюдений не заключил, что ликвидировать — значит сожрать, как саареская свинья сожрала лягушку — она и квакнуть не успела. Мелькнула мысль: в деревне, наверное, и не знают еще. Захотелось тут же побежать в Звенинога и орать во все ворота, что, наверное, будут ликвидировать Островную землю, потому что большие государства решили ликвидировать маленькие, а немец уже сожрал Чехословакию и неизвестно, как будет с Люксембургом, а теперь уже и на острове, но… как побежишь, когда невозможно оторваться от зрелища на дороге, неизвестно, когда такое опять увидишь.
Они с Элмаром помчались на Нуки и взобрались на чердак. Оттуда хорошо просматривалась дорога. Пылевые тучи на ней еще более сгустились, пошли грузовые автомобили, совсем не такие, какие Король видел в Главном городе, а маленькие, на них сидели зеленые кузнечики, солдаты. Весь этот поток, как река, плыл в сторону города Журавлей, где в это время находился Алфред.
Людей у дороги собралось много. Женщины обсуждали внешность солдат, стремясь различить офицеров. Мужики молчали. Да и что скажешь, когда ничего не знаешь и еще меньше понимаешь. Идет себе войско — и все тут. Не наше войско. Но у нас столько войска, наверное, и нет. Алфред, когда «Филипс» слушали, так именно и сказал, что у нас хватает войска только границы государства охранять, а больше не надо, оттого что у нас нейтральное государство. Король тогда же подумал, что Чехословакия, видать, не была нейтральной, раз ее ликвидировали немцы.
Король так понимал: нейтральное государство ничьей стороны не держится, так что другие вокруг него пусть делают что хотят — это его не касается, значит и в нейтральную страну никто не имеет права соваться. Но Короля все-таки беспокоил вопрос: если нейтральное государство маленькое, кто же проследит за тем, чтобы какое-нибудь большое государство, не считаясь с нейтралитетом, его не «ликвидировало»? Вот я, подумалось Королю, маленький, но если кто-то большой меня обидит, то Алфред наверняка меня защитит или другой взрослый. Но как бывает в таких случаях с государствами, Король не знал. В то же время, подумал он, его, допустим, будут обижать, а взрослых поблизости нет, только одни маленькие, тогда как? Если все нейтральные? Значит, побьют. А все будут вокруг отворачиваться и делать вид, что их это не касается — они нейтральные. Потом побьют кого-нибудь из них, и Король тоже отвернется, потому что и он тоже нейтральный. Так и будут большие бить маленьких поодиночке, а они… нейтральные. Что-то Королю такая картина не очень нравилась.
