— Жемчужинки? — с сомнением переспросила она.
— Ну да, — кивнула Люсиль. — А еще вы могли бы взять в руки маленький молитвенник вашей матери — ну тот, что украшен кружевами.
— Молитвенник?! Ты хочешь, чтобы я спустилась вниз с молитвенником? Люсиль, ты забыла, что мы собираемся на домашний вечер, пользующийся самой дурной славой во всей Англии? Без сомнения, среди гостей лорда Стрейнджа нет ни одного, у кого вообще есть с собой молитвенник. Кроме меня, разумеется.
— У ее светлости герцогини Берроу есть молитвенник, — заметила Люсиль.
— Знаешь, Гарриет приехала на этот вечер инкогнито, да еще и переодевшись в мужчину, — возмутилась Исидора. — Так что я сильно сомневаюсь, что она станет расхаживать по дому с молитвенником в руках.
— Но книга придаст вам добродетельный вид, — упрямо стояла на своем горничная.
— Она придаст мне вид жены викария, — заявила Исидора, бросая платье на кучу остальных туалетов.
— Вы встречаетесь с его светлостью в первый раз. Не захотите же вы выглядеть так, будто часто бываете в гостях у лорда Стрейнджа. А в этом платье вы походите на дебютантку, — добавила Люсиль, явно считая, что задела нужную струну в душе своей госпожи.
Это решило дело. Исидора не собиралась надевать ни желтое платье, ни жемчуг. Никакая она не дебютантка: ей двадцать три года, и даже несмотря на то что она должна впервые увидеть своего мужа, они женаты уже одиннадцать лет. Они вступили в брак по доверенности, но Козуэй не счел нужным вернуться, когда ей исполнилось шестнадцать, восемнадцать и даже двадцать. И он не имеет права ждать, что она будет выглядеть как дебютантка. Должен же он представлять себе, что это такое — становиться все старше и старше, когда твои друзья то и дело женятся и заводят детей. Даже странно, что она не высохла, как яблоко.
Чудовищная мысль. Вдруг он решил, что она и в самом деле похожа на высохшее яблоко? К тому же она намного старше дебютанток, которые только начинают выходить в свет.
Подумав об этом, Исидора приосанилась. Долгие годы она играла роль покорной жены, берегла репутацию и ждала возвращения мужа. Да что там ждала — изнывала по встрече с ним, если уж говорить правду самой себе. Но что заставило Козуэя наконец-то отправиться домой? Неужели он внезапно вспомнил, что они никогда не виделись? Нет. Действовать его заставила новость о том, что его жена собралась на домашнюю вечеринку, прославившуюся скорее дебошами, чем лимонными пирожными. Ей уже давно следовало забыть о своей репутации, и тогда он радостно выбежал бы из джунглей и помчался бы за ней, как собачка на поводке.
