— Этому есть объяснение?
— Настолько, насколько мы можем судить об этом.
— Тогда давайте покинем это место?
Они двигались обратно по узкому мосту над огромными цистернами, Райзон впереди, за ним оставшийся офицер службы безопасности — изящная молодая Энсин по имени Торрес. Гарибальди следовал за ними, вниз по узкому лестничному пролёту, пересекая сеть раскрашенных различными цветами, труб, каждая из которых была больше в диаметре, чем тело человека, возглавлявшего их. Это было место столь же впечатляющее, как и в своём роде, силовая термоядерная установка; и большое, как раз такое, чтобы служить четверть миллионному населению в замкнутом пространстве.
— Часто случаются такие вещи? — спросил Гарибальди, вдохнув прохладный воздух, когда они оказались за дверью. Вообще, такого не происходило до этого на Вавилоне 5.
— Более часто, чем вы можете предположить, — сказал Райзон, кивнув. — Люди не любят задумываться, как на самом деле работает система утилизации. Мусор входит здесь и выходит там на другом конце. Всё автоматизировано, руки не касаются, глаза не видят. Приятно и чисто, чисто и гигиенично.
Но это только лишь до тех пор, пока люди следуют "мусорным законам", как все это называют. Но они не следуют им, не понимают. Никогда. Засоры происходят постоянно. Мы узнаём о том, где проблема, чтобы в этом месте перекрыть систему. И в девяти случаях из десяти, оказывается, что люди не следуют правилам, бросают мусор не туда, куда должны, бросают в мусор то, что не подходит для этой системы. Вы не поверите, что мы порой вынимаем из этих труб. Особенно, это касается инопланетного сектора. Иногда я удивляюсь, по настоящему.
— Например, человеческое тело, заблокировавшее трубы?
— Нет, тело человека не вызовет больших проблем. Не вызовет, если вы разрежете его, так как надо. Человеческое тело это стопроцентная органика, система переработает его прекрасно. Нет, засорение произошло из-за около шестидесяти фунтов солнечных кремниевых элементов, которые какой то кретин засунул в устройство для уничтожения органики, а не положил их в измельчитель, как гласят правила. И так происходит постоянно. Некоторых людей нельзя научить. И тогда мы идём туда, вскрываем трубопроводы и вычищаем это. Ваша нога попалась нам как раз во время этого занятия.
— А разве у Вас нет сканеров? Разве они не определили, что что-то похожее на части тела, есть в системе?
— Чёрт, да, есть сканеры! Но они обычно используются, чтобы проверять неисправности, засоры. Или, к примеру, если бы кто-нибудь утопил дата-кристалл со всеми защитными кодами станции — мы бы могли просканировать. Но вы знаете как много километров трубопровода во всей этой системе? вы знаете, что потребуется для сканирования и контроля каждого в отдельности куска отходов, которые поступают сюда, ежесекундно в течение дня? О, уверен, это может быть сделано, но вы понимаете, чего это будет стоить? вы допускаете, что у Земли есть на это источник финансирования?
