Она не могла не улыбнуться. Он расценил ее улыбку как ободрение.
— Возьми меня к себе, — вдруг зашептал он. — Я так устал. Я больше не могу. А тебе ведь нужен молодой мужчина.
У нее перехватило дыхание. Нелегко было слушать это.
— Je regrete, — тихо ответила она по-французски. — Я очень сожалею.
И тихо ушла прочь, постукивая изогнутыми каблучками.
Виталий постоял и с кислой улыбкой поплелся к двери.
Только двое во всем зале увидели и поняли все значение происшедшего.
Первой оказалась, конечно же, Анастасия.
О-о, она увидела несравненно больше. Мало того, что ее подруга с честью вышла из, показалось ей, смертельного поединка и утвердилась в своей душе. Костя Земсков, тот самый, что не замечал, в упор не видел в Ирине свою актрису, вдруг, окруженный поклонницами, застыл с бокалом в руке, поставил, не глядя, шампанское на столик и заходил, забегал, как гончий пес, кругами по залу, порывистым движением откидывая назад длинные светлые волосы. И кругами-то вокруг Ирины.
Ближе, ближе, разглядывая ее лицо, прическу, ее походку, каждую складочку на бархатном платье.
«Ага, — возликовала Анастасия. — Победа. По всему видать, наша взяла!»
Она видела, как Костя, уже модный и знаменитый режиссер, взял под локоток Ирину и отвел в дальний угол к самому крайнему окну. О чем они говорили? Склонив головку, Ирина слушала с улыбкой его страстную речь, недоуменно подымала брови, как бы удивляясь повороту беседы.
«Да, — очевидно согласилась она в конце его страстного монолога. — Да, я согласна».
И поклонившись, даже слегка приподняв край длинного василькового бархата, удалилась от него.
— Что? Получилось? Ага! — подкатилась к ней лучшая подруга. — Ура!
— Тихо, тихо, Настенька, тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить. На главную роль позвал. Рассказывал, рассказывал, а вот концовку никак не придумает, даже помощи попросил, как у «зрелой женщины»...
Они обнялись.
— Теперь, — шепнула Настя, — бросай все и сотвори нам «зрелую женщину на изломе жизни»!
— Ничего не брошу, радость моя, — засмеялась Ирина. — Творчество — не заменитель жизни, оно тоже внутри нее. Как просто!
На сцену перед погасшим экраном они вышли все вместе. Зал шумел, аплодировал. Успех получился полный, значительный, ведь картина была отечественная, в лучших традициях сердечности. Не впервые Ирина выходила вот так на сцену. Но сейчас... что-то происходило с ней. В зале кто-то присутствовал, кто-то, необходимый только ей. Мягкое излучение шло слева, из партера.
