Уже заработали световые сигналы, сообщая терпящим бедствие подводникам, что им в помощь посылается катер с корабельным механиком и полным набором необходимой аппаратуры.
— Придется пойти с главмехом, — пожал плечами капитан. — Познакомимся с друзьями-соседями. Жаль, Нансена среди них нет.
Он посмотрел на Клима.
— Силен, бродяга! — еще не оправившись до конца от потрясения, хлопнул он помощника по спине. — А, Евгеньич?! То мель учуял, то лодку! Как тебе удается?
Да, в этом рейсе Клим уже успел отличиться. Как и во многих предыдущих. Для него самого было тайной, как это получается. Легкий шорох в ушах, похожий на звук пересыпаемых из ладони в ладонь стальных опилок — и все, он готов к действию. Более того, тот же шорох слышался ему при мысли отказаться от перемен, оставить все по-прежнему.
Значит, только вперед.
Может, это было дальним посылом от пращура, северного знахаря, знатока таких таинств, какие Климу и не снились. Он не любил об этом говорить, боялся насмешек. А какое тут суеверие? Главное, люди живы и корабли целы.
Во всем остальном Клим не отличался от окружающих, его уважали, как хорошего моряка и отличного парня, излишне, правда, задумчивого.
Непогода стихала. Вместе с нею кончилась и ночь. В последний раз Клим встречал зарю на мостике.
Морские северные ночи в июне коротки. Небо давно уже ясно, хотя и посвечивает последними звездочками, а на востоке уже занимается новый день, и краешек солнца медленно перекатывается по горизонту, чтобы появиться либо в золотом убранстве, либо в алом.
Солнце красно вечером —
Моряку бояться нечего,
Солнце красно поутру —
Рыбаку не по нутру.
Прощайте, морские приметы, байки, посиделки на корме в свободное от вахты время! Но почему столь настойчивый, нетерпеливый зов у него внутри? Невозможно не подчиниться. В общем-то, он знал, что с жизнью в прятки не играют. Иначе сорвешься так, что разнесет по волне. Но как поступить с семьей? Впрочем, если он уверен в себе, то поймут и они, и все другие.
Уверенному в себе не нужно много слов.
Он видел, как прилетели два вертолета, вызванные с берега, как сверху, по воздушной лесенке, на лодку спустились люди — среди них и парень с кинокамерой — и ярко-оранжевый баул с грузом.
Лодка действительно оказалась норвежская, и у нее в самом деле отказало электропитание. Экипаж едва-едва всплыл на резервном.
Всю ночь продолжался сложный ремонт техники.
Лишь к завтраку, полный подарков и от капитана подлодки и от вертолетчиков, пораженных зоркостью и мастерством русских в вождении корабля, отвалил от корпуса грозной подлодки наш моторный катерок и по веселой волне, под светлым небом понесся в сторону «Виктора Паноенкова». После благодарственного приема, устроенного в их честь в кают-компании, все казалось морякам особенно замечательным. И голубое небо, и розовые перья облаков на востоке, и отблеск светлых бортов родного судна на сине-зеленой морской волне.
