«Если не считать Слидера», — подумал Ральф. Они со Штиммицем поспешили на перекресток, где за углом дома, как они заметили, исчез его длинный хвост. Психолог, придумавший его, несомненно, имел богатое воображение.
Квартал кончился, и за углом они увидели распластавшееся посередине мостовой злобное чудовище. При дыхании его бока высоко вздымались, и покрытая коростой медная чешуя его шкуры издавала сухое потрескивание.
Ральф рассматривал тварь с чувством гадливости. На ум ему пришли стихотворные строчки классической пародии для детей Шела Сильверстейна, которые им продекламировал один из наблюдателей после того, как чудовище объявилось в первый раз:
Слидер-гад из моря выполз на закате дня. Может съесть кого угодно, только не меня. Нет, меня ты не поймаешь, старый Слидер-гад. Можешь съесть кого угодно, только не…
На этом самом месте стишок обрывался. Но с тех пор имя сказочного персонажа пристало к чудовищу из сновидения.
Тварь увидела их и, с шипением разевая пасть, устремилась навстречу. Обнажился двойной ряд изогнутых полумесяцем, убираемых внутрь, как у кошки, блестящих когтей. Из всех видений поля только это, похоже, обладало способностью видеть наблюдателей. Но тварь эта, как и все остальные субстанции поля, была иллюзорной и, следовательно, безобидной.
— Знаешь, — сказал Штиммиц, когда они остановились в нескольких ярдах от раздувающейся морды Слидера, — если бы они на самом деле хотели, чтобы операция «Снонаблюдения» имела терапевтический эффект, они забрали бы ребят из Дома Тронсена и дали бы им нашу работу. Пусть бы хоть раз попробовали пнуть этого гада ногой. Получаешь воистину неизмеримое удовлетворение, когда заносишь ногу над этой богомерзкой тварью, и она проходит сквозь его тело. Он как будто в себе все те страхи, которые одолевали тебя, когда ты был еще ребенком. И тут ты узнаешь, что чудовища не существует в реальности и бояться на деле было нечего.
Ральф кивнул. Раз в неделю стабильно, хотя и в разные дни, Слидер всегда попадался на глаза тем или иным наблюдателям, доставляя несколько приятных минут безобидного развлечения. Ральф сделал шаг вперед и опустил ногу на кончик толстого хвоста, распластавшегося перед ним. Тварь, раздувая широкие, как блюдца, ноздри, зашипела и выдернула свой нематериальный хвост.
— Смотри на меня.
Штиммица охватил мальчишечий азарт, настроение его заметно улучшилось. Он любил дурачиться с монстром больше всех остальных наблюдателей и получал от этого истинное удовольствие.
