Могу поклясться, что никто из присутствующих даже понятия не имел, кто такой В. В. Звонков. Ну а я был твердо уверен, что из этой затеи ничего не выйдет.
— Только, пожалуйста, не смейтесь. Вызывайте вашего знакомого, — предупредила меня одна из спириток.
— Хочу поговорить с духом Василия Васильевича Звонкова, — сказал я как можно торжественней.
Примерно через две-три секунды блюдце со скоростью улитки стало поворачиваться той стороной, на которой была нарисована стрелка, к буквам: «я» — «з» — «д» — «е» — «с» — «ь». При этом оно «пододвигалось» к нужной букве и делало «шаг» назад, когда следовало приблизиться к следующей.
— Очень мило, — усмехнулся я, стараясь угадать, кто из дам толкает блюдце.
— Пожалуйста, посерьезней, — опять предупредили меня. — Ведь дух вашего знакомого может обидеться и больше не прийти.
Я сделал отчаянное усилие и согнал с лица неуместную ухмылку.
Труднее было с вопросами, которые следовало произносить с полнейшей серьезностью, чтобы не обидеть пожилых дам. Но справился и с этим.
«Беседа» со Звонковым (почти дословно) происходила так:
— Здравствуйте, Василий Васильевич. Разрешите задать вам несколько вопросов? (Это вслух, а про себя: «Это кому же я говорю „здравствуйте"?)
Блюдце (дух Звонкова), вежливо поздоровавшись:
— Пожалуйста!
Я:
— Скажите, когда будет издана ваша книга? (Его последний труд «Биофизические расчеты движущих сил молекул, элементов крови, энергий возбуждения и торможения».)
Блюдце:
— Не будет.
Я:
— Почему?
Блюдце:
— Мешают.
Я:
— Кто мешает?
Блюдце:
— Ортодоксы.
Я:
— Какие ортодоксы?
Блюдце:
— От медицины.
Я:
— Жаль (про себя: «А ведь так оно и есть!»). Василий Васильевич, вы не успели мне сказать, что я должен делать? (Живой Звонков обещал посоветовать, на чем мне следовало бы сосредоточить свои усилия).
Блюдце:
— Выбирайте сами.
Я:
— Последний вопрос (а про себя: «И самый каверзный»). Встречаете ли вы Антона Николаевича Вельского? (Академика, специалиста по цветной металлургии, который в личных беседах высказал предположение, что со смертью все не кончается. Антон Николаевич, с которым я был хорошо знаком, скончался на год-полтора раньше Василия Васильевича Звонкова.)
Блюдце:
— Да, встречаю.
Я:
— И каково теперь ваше мировоззрение? (Совсем провокационный вопрос).
Блюдце:
— Пришлось пересмотреть.
Откровенно говоря, было от чего «посерьезнеть»! Я, разумеется, не допускал и не допускаю мысли о том, что «дух» уважаемого человека «забрался под блюдце» и осуществлял, точнее, координировал, его движения, используя для этого энергию престарелых спириток.
