Александра скромно помалкивала, отодвинувшись чуть назад, к стене, и предоставив мужчинам выяснять отношения.
А дальше молниеносно произошло следующее. Голиков поднялся к выходу. Но в дверях внезапно обернулся и произнес злое и обидное слово про охотничьи сапоги Пеликана, про его авторитет и про то, как большинство студентов ополчается против него. Циркович было ринулся, но Пеликан удержал его.
— Пусть брешет, — сказал Пеликан. — Ты тоже заметил, Ромка?
— Я его проучу, — сказал Циркович.
— Чего заметили? — спросил Модест.
В этот момент Голиков подскочил к столу, и два стакана с чаем выплеснулись в лицо Петрову и Цирковичу.
Он побежал за дверь.
Все, не исключая Славки, бросились за ним.
Голиков выскочил на лестничную площадку. Тут он столкнулся с Володей, возвращающимся в комнату. По инерции, а может быть, в силу предыдущего побуждения, Голиков боднул его головой в грудь, Володю отбросило на перила. Издав протяжный, на высокой ноте, крик — нечто разгульное, так кричат упившиеся в стельку обормоты, лезущие в драку, — Голиков схватил Володю за шею, пригнул и стал наносить удары кулаком по голове, по лицу.
Неожиданное нападение на пороге собственной комнаты ошеломило Володю.
Он не сразу сообразил начать отбиваться.
Но все закончилось через считанные мгновенья. По пятам за взбесившимся Голиковым бежали Пеликан и Циркович, уже тянули руки к нему.
Голиков отпустил Володю, толкнув его навстречу преследователям, скатился по лестнице вниз, на первый этаж, и заперся в умывальнике.
Володя, радуясь подоспевшей выручке, закричал:
— Пелик!.. Пелик!.. Не трогай его — он один…
— Круто сгрубил, хамло, — пробегая, крикнул Славка. — Пеликан его в гроб загонит.
Володя побежал вслед за ними, представляя в ужасе, как могучий Пеликан и железный Циркович, и еще Модест и Славка — вчетвером набрасываются и забивают одного. Омерзительного кретина — но вчетвером одного!
Он, без преувеличения, был омерзителен. Володя знал и не удивился, когда догоняющий Голикова Циркович рычал на бегу:
— Стукач!.. Сраный стукач!.. Убью!..
Володя сам рассказал обо всем Пеликану — и историю с Лосевым, и главные приметы, показывающие включение Голикова в «работу».
Пеликан, конечно, пересказал Цирковичу.
Володю — под величайшим секретом — предупредил Райнхард Файге, немец. Тот самый Райнхард, которого Володя спас от контролера в электричке.
И нервный тик в глазу, и теребленье уха, как средство сбалансировать свое самочувствие, — таковы были главные приметы главной деятельности психически неуравновешенного стукача, притворяющегося на людях, что он с ними, в их компании разделяет общее настроение и общие интересы.
