Я вытащил остатки ужина, налил чаю.
— Давай-ка горяченького…
Из комнаты выглянула жена. На плечи она накинула одеяло — вот так, верхней половиной, и выглянула:
— Что-нибудь случилось?
— Нет-нет, — сказал я поспешно. — Ничего. Спи.
Она сонно щурилась на свет:
— Правда?.. Может, что случилось?
Гребенников улыбнулся ей:
— Нет.
И я сказал:
— Павел зашел к нам переночевать. Вот и все.
— Ты найдешь, что ему постелить? — спросила она.
— Найду.
— Одеяло в шкафчике.
И она ушла.
— Замечательный чай… — Гребенников медленно вертел в руках стакан. — …Замечательный чай. Мне ведь и правда надо бы у тебя переночевать.
— Я так и понял.
— Нет. Не только сегодня. А вообще. Пока я буду ее искать…
— Хорошо, Павел.
И я тоже стал отхлебывать понемногу чай. Теперь я понял: Гребенниковы жили в Подмосковье, и он не хотел терять время на ежедневные поездки туда-обратно.
— Я буду искать ее. Понимаешь — я не хочу время терять.
— Я понял.
— А твои домашние не будут против?.. То есть против…
— Ночлегов?
— Да.
— Нет, не будут. Ну а будут — тоже ничего. Потерпят.
— Стеснять мне бы вас не хотелось. Но мне очень надо ее найти.
Я ничего не стал расспрашивать больше — я постелил ему и пошел спать. Жена спросила сквозь сон:
— Что у него?
— Да ничего. Опять с женой не ладит.
— Вот бедняга… Это та самая Валя?
— Да.
— Вот это любовь, вот это муж!
…И где-то среди еле слышного ночного шепота она уснула.
Мне не спалось — и вот я босо зашлепал на кухню.
— Покурим? — Я как-то был уверен, что он не спит.
Он не спал.
— Давай. Но только дверь прикрой, чтоб им не тянуло. Я все-таки чувствую, что стесняю вас…
— Да ладно тебе.
Мы помолчали.
— Я ведь, честно говоря, не только ночевать к тебе. Я ведь и на помощь рассчитываю…
— Ну?
— Помог бы ты мне.
— Искать ее?
— Да.
Я зевнул долгим ночным зевком и подпер рукой отяжелевшую голову.
— Не представляю себе…
И я вдруг стал хвалить Валю:
— Есть, есть в ней что-то чертовское… И не поймешь что! И ведь не скажешь, что красива, верно?
Я произнес утвердительно:
— И всегда в ней было это. Я ее с детства помню.
Гребенников тему не поддержал.
— А я слышал, вы разводились…
— Да. Мы и сейчас разведены, — спокойно сказал он.
— Правда?
— Да… Но, честно говоря, разведены мы или не разведены — это уже не имеет значения. Все перепуталось.
— Как же так?
— А вот так.
— Но живете-то вы вместе?
— Да.
— Так, — сказал я машинально, — значит, она опять Чекина? Опять под своей фамилией?
На темной стене кухни были светлые пятна от ночных фонарей — чуть светленькие и какие-то зябкие пятна. Я уставился в них и повторял:
