В больнице бабушку коротко постригли, и теперь было видно, особенно с затылка, что волосы у нее не только седые, но и редкие настолько, что, несмотря на взлохмаченность, просвечивала сквозь них покрасневшая кожа. Петя кашлянул, и бабушка, повернув голову к двери, с полубессмысленным ужасом уставилась на него безресничными глазами.
- Ты разве здесь? Мне мальчик сказал, что у тебя пошла кровь горлом. И тебя забрали в больницу. Как моего первого мужа. Он был похож на Горького, и все принимали его за Горького.
- Какой мальчик? - перебил ее Петя.
Бабушка задумалась, успокаиваясь потихоньку.
- Не знаю. Просто приходил мальчик. Может, это был твой старший брат Яша? Нет, не он. О, я не виновата в его смерти! Это моя самая большая боль. Но это был не он. А-а! Это был Карл, Линин отец. Хм... Но он тоже умер. Он родился уже после того, как мы познакомились с Исааком. Ты же знаешь, у Исаака, у твоего дедушки, было трое сыновей от другой женщины. Исаак был тогда анархист. И первого сына назвал Петр в честь Кропоткина, второго - Михаил в честь Бакунина и только Карла - в честь Маркса. Я уже к этому времени имела на него влияние. Я еще с Карлом играла. Вот он и приходил. Или не он, а очень похожий?.. - Она задумалась, припоминая, был ли мальчик. - А у тебя с горлом все в порядке?
- В порядке, бабушка.
Она посмотрела на Петю вдруг ясными, не затуманенными бредом глазами. Сморщилась страдальчески.
- Ох, устала я!
Попыталась приподняться на правой руке.
Петя бросился и подхватил ее, подложил под спину подушки, чтобы было повыше, решив, что она хочет сесть. Но бабушка стала упрямо спускать ноги с дивана, пытаясь встать.
- Горшок. Надо вынести горшок. Я понимаю, вам противно...
Выхода не было. Петя наклонился, поправил на горшке сбившуюся крышку и быстро пошел к туалету. На пороге кухни стояла Лина. Увидев Петю, протянула руку к вонючему сосуду.
- Пусти, я сама все сделаю. Я собиралась, просто не успела. Она ведь нарочно перед тобой демонстрацию устроила.
Петя протянул было ей горшок, но тут зазвонил телефон, стоявший в кухне, и Лина, резко развернувшись, рванулась к трубке. Петя прислушался; не из Праги ли родители, не Лиза ли?.. Но Лина словно ушла в телефон, и Петя понял, что звонит Тимашев.
- Чему обязана? - говорила Лина ледяным тоном. - Да нет, я вовсе не обижена. Что мне на вас обижаться? Вы мне такой же посторонний человек, как всякий другой, а на посторонних не обижаются. Не вижу, почему это я должна быть с вами на "ты". Мало ли что было! Живу как живу. Кому какое дело? Завтра? Нет, не могу. Приедет один мой знакомый - живой человек. Устроит мне фестиваль. Я не жалуюсь. Это я так в своих безрадостных буднях называю светлые дни. Может, в театр меня сводит. Неужели меня некому в театр сводить?! Да? К матери своего друга? Пожалуйста. Приходите, мне какое дело! Навещайте, когда хотите. Почему я должна возражать?.. Не знаю. Но кто-то сегодня будет непременно дома, так что дверь вам откроют. До свидания.
