Теперь эта змея зашипела. Это был тот человек, который раскрутил все это дело. Тот, о котором ничего не было известно.
Блэк Коплей оказался умнее всех. Он ждал, чтобы сделать прыжок в джунгли Нью-Йорка. Он вернется сильным, умным и опасным. Самый сильный противник для меня.
Я позвонил Пату.
— Майкл, у меня для тебя новости.
— Какие?
— Арнольд Гудвин мертв.
— Что?
— Два месяца тому назад в автомобильной катастрофе около Сараготы. Его труп недавно опознали в морге.
— Это точно?
— Да.
— Тогда проще. А что с Левитом?
— Тут забавная штука. Несколько лет назад Торренс его оправдал. Он опытный юрист и сумел доказать, что тот только оборонялся. За гонорар в пятьсот тысяч долларов. Еще забавнее, что наш теперешний прокурор Чарли Форс тоже защищал Левита и тоже получил такую сумму. Вчера вечером мне позвонили и сказали, что есть кое-что о Левите.
— Откуда был звонок?
— Из автомата. Но он висел на стене, а не в будке. Наверное, в баре.
Я положил трубку и спрятал лицо в ладони. Хитро, очень хитро, но должна быть ниточка. Я задумался. Зазвонил телефон.
— Это Джеральдина. Майкл, сейчас же к нам скорее!
— Что такое?
— Скорее! — Она повесила трубку.
Я вышел под дождь, написав Велде записку, поднял воротник и помахал такси. Сидя в машине, я снова стал перебирать эти страшные семь лет. Забыть их было не просто.
Джеральдина встретила меня на пороге.
— Что?
— Комната… Домик Сью… Сгорел…
— Что с крошкой?
— Она наверху. Все в порядке.
От домика остались одни руины. Мы вернулись в дом и Джеральдина приготовила по коктейлю и, повернувшись ко мне, заявила:
— Сегодня Сью ворвалась к отцу, крича, что он убийца. Кричала, что это сказала мать. Но теперь ее комната сгорела и она искала все какое-то письмо среди старых вещей.
— Разбуди ее.
Ее спальня была похожа на детскую и одновременно на комнату взрослой девушки: куклы, плюшевые зверята, микрофон, балетные туфельки, пуховки, коробки конфет.
— Сью…
Она лежала на кровати, прижимая к себе полуобгоревшего мишку.
— Сью… Это ты подожгла дом?
— Я сжигала мамины бумаги. Я не хотела, чтобы он видел ее вещи.
— Что произошло?
— Все начало гореть, а мне стало так чудесно. Я пела и плясала в огне, мне было хорошо.
— Но ты не нарочно?
— Нет, специально! Пусть не смотрит на ее вещи.
— Она говорила, что ее убила змея?
— Он, Змея, убил маму.
— Кто он, котенок?
— Она говорила, что змея убьет ее.
— Спи.
Джеральдина опустила тяжелые портьеры и включила торшер. Мы сидели, прихлебывая из высоких стаканов коктейль.
