— Посмотрим, кто кому отомстит, — сказал я.
Я разделся, лег, погасил лампочку и повернулся к ней спиной. Я крепко зажмурил глаза, но ощущал тепло тела рядом. Мое сердце билось медленно, я сдерживал себя, и все-таки… Я молча дышал.
Ты большой подонок, — сказала она мягко. — Если бы я не любила тебя, ты давно был бы покойником.
Я был одет и на ногах еще до восьми. Большое, прекрасное животное со спутанными волосами, которое пролежало эту ночь, уютно мурлыкая, рядом со мной, потянулось, открыло свои сонные глазища и улыбнулось.
— Остыла?
— Вполне. — Она показала мне язык. — Ты еще заплатишь мне за эту ночь.
— Вылезай, у нас много дел.
— Посмотри.
Я повернулся к зеркалу и стал повязывать галстук. Но не смотреть на нее я не мог. От такого зрелища не так-то легко оторваться. Она была большой, пропорционально сложенной. Эта пропорция пугала, как и все, что совершенно на этом свете. Она остановилась на секунду у кровати, зная, что я наблюдаю за ней. Потом отправилась в душ, даже не потрудившись закрыть дверь. И на этот раз я увидел нечто новое — узкий шрам прямо через все выпуклое смуглое бедро, по диагонали. И несколько параллельных линий, которые проходили по спине. Я видел такие отметины и раньше от ножа или финки. Мои руки замешкались, и я плохо завязал галстук.
Когда она вернулась, вся влажная, пахнущая женской прелестью, завернутая в полотенце, я уже не смотрел на нее. Я нарочно притворился, что разбираю вырезки, потом отдал их ей и проводил до дверей. Около лифта я погладил ее локоть.
— Со мной не стоит играть так грубо, котенок.
— Ты можешь на мне жениться хоть сию минуту — ты заставил ждать меня слишком долго, — или просто… быть со мной.
— У нас нет ни секунды.
— Тогда приготовься к страданиям, джентльмен.
В конторе Пата я получил дополнительную информацию.
Шерман Буфф — женат, живет в Бруклине, приобрел процветающий магазин электронных товаров. С адресом все в порядке, с деньгами — тоже. Жена — красавица, от которой он без ума. К прежнему возврата нет. Полиция считает его реабилитированным.
Николас Бекхауз. Докладывают о нем регулярно. Но он на содержании у брата-дантиста. В тюрьме во время драки его ударили. Поврежден позвоночник, он наполовину инвалид. Да к тому же он помешался, и его умственный уровень приравнивается к уровню десятилетнего ребенка.
Офицер ничего не знал о Гудвине. Сведения перестали поступать три месяца тому назад. Полиция боялась только, что прежде чем его найдут, он кого-нибудь угробит. На Арнольда можно было делать ставку.
