— Значит, она тебе понравилась, — холодно констатировала миссис Блэкмур.
— Она? — удивленно покосился на нее Сирил. — Ты не о блинчиках сейчас?
— Конечно, не о блинчиках. — Брови Элеонор чуть сдвинулись к переносице, и Сирил понял, что его мать чем-то раздражена. — Я о твоей журналистке.
— Ах, о мисс Дангл…
— Надо же, ты даже запомнил ее имя, — усмехнулась Элеонора. — Так что, она тебе понравилась?
Сирил небрежно улыбнулся. Мама всегда хотела знать, влюблен ли он в кого-нибудь. Но странно было бы влюбиться в девушку, которую, скорее всего, он больше никогда не увидит.
Впрочем, чутье редко подводило Элеонору Блэкмур: эта девушка с колокольчиковым именем Олли Дангл заинтересовала не только Эдди, но и самого Сирила. Эти огромные сине-фиалковые глаза мало кого оставили бы равнодушным.
Но Сирил заметил не только глаза — было в этой девушке что-то такое, что привлекало внимание, притягивало к ней. Эта ее непосредственность, этот огонек, который, казалось, горел внутри нее, эта ее манера с задорным вызовом откидывать назад свою изысканно небольшую голову — все это вызывало умиление и удивление, желание узнать об этой девушке чуть больше. А может быть, и много больше…
— Да, — немного подумав, ответил Сирил. — Она забавная. И слишком уж искренняя для журналистки. Они обычно — ушлый народ.
— О, поверь мне, я знаю это не хуже, чем ты, — многозначительно улыбнулась Элеонора.
Судя по всему, ей хотелось продолжить разговор о мисс Дангл, но в дверь позвонили. Элеонора жестом остановила сына, поднявшегося было, чтобы открыть дверь.
Через несколько минут она вернулась в гостиную с роскошным букетом белоснежных лилий. Букет был так велик, что маленькая и хрупкая Элеонора, поставив его в напольную вазу, спокойно могла бы за ним спрятаться.
— Можно угадаю от кого? — весело поинтересовался Сирил у букета, за которым скрылось лицо Элеоноры. — Рональд Бакстер. Я прав?
— Да, они от Ронни, — спокойно ответствовала Элеонора. — Я говорила ему, такие букеты — сущее расточительство. Но когда он меня слушал?
— По-моему, он только тебя и слушает, — улыбнулся Сирил. — Может, хватит морочить ему голову?
— Что значит «морочить»? — Элеонора опустила букет и посмотрела на сына, чуть сдвинув изящные тонкие брови. — Можно подумать, я с ним флиртую и вообще веду себя как… как какая-то кокетка.
— Мам, ты знаешь, о чем я, — посерьезнев, ответил Сирил. — Мистер Бакстер любил тебя всю жизнь.
— О чем ты говоришь? — Брови Элеоноры взметнулись вверх. — Вообще-то хочу тебе напомнить, друг мой, что Рональд Бакстер был женат много лет и горячо любил свою ныне покойную супругу.
