— И Джастин никогда не узнает, что ты его отец?
— Никогда. Я сам сделал выбор, чтобы дать ему нормальную жизнь и обезопасить от семьи Беверли.
— Как ты попал в Программу защиты свидетелей, Джеймс? Как тебе удалось ускользнуть от бандитов?
— В то время, когда я скрывался, ФБР установило контакт с моей сестрой, а она дала мне знать об этом. Федералы обещали включить меня в Программу и обеспечить защиту. Естественно, это означало, что я должен свидетельствовать против Хэллуэя и еще некоторых гангстеров. В то время Беверли уже не было в живых, и я знал, что ничем не могу повредить ей.
— Ты поступил правильно. Судя по твоим словам, это ужасные люди.
— Я тоже был ужасным.
Эмили решительно покачала головой.
— Не таким, как они.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что они убийцы. Ты был вором, но не убийцей. Ты никогда бы не сделал этого, Джеймс.
Разве ты бы мог отнять самое драгоценное у человека — его жизнь?
Эмили подошла к нему, и он буквально окаменел. Внезапно решимость покинула его. Он просто не может признаться, что был соучастником убийства. Даже Беверли ничего не знала. Его жена умерла, не узнав страшной правды.
— Все будет хорошо, — уверенно сказала Эмили. Мы переживем это.
Как? Какой будет их жизнь, омраченная его страшным преступлением и грехом, в котором он не смог сознаться?
Эмили склонила голову ему на плечо.
— Я люблю тебя, Джеймс, несмотря ни на что. Я всегда буду любить тебя.
Но она не должна! Эмили заслуживает более достойного мужчину, чем Рид Блэквуд или Джеймс Далтон. Когда она прильнула к нему, он обнял ее и пожалел, что не может пронзить колом свое вероломное сердце.
Сегодня он останется с ней, а завтра попросит Зака Райдера увезти его как можно дальше от Силвер-Вулф.
«Тэнди-Стейблс» был закрыт. Последние туристы уехали, и лошадей увели в загон. Инспектор, привычно затягиваясь сигаретой, стоял на пороге временного жилища Джеймса.
— Я предупреждал тебя, что не нужно рассказывать ей, — сказал он.
Джеймс прислонился к стене своего фургона.
— Избавь меня от этих нравоучений. Просто убери меня к черту отсюда.
Инспектор, прищурившись, посмотрел на солнце, клонившееся к горизонту. Вечерние лучи подчеркивали седеющие пряди его волос и глубокие морщины вокруг проницательных глаз.
— Я не могу сделать это, Далтон.
— Не можешь или не будешь?
Райдер повернулся и пристально посмотрел на него.
— Не буду.
Паника, как удушливая петля, захлестнула Джеймса.
— Но я не могу больше жить здесь! Не могу смотреть Эмили в лицо, зная, что нас разделяет моя, ложь! — Поднеся банку ко рту, он сделал большой глоток пива. — Ты должен найти мне другое место.
