В шортах и рубашке ему стало легче. Одежда служила ему броней или чем-то в этом роде. Он снова взял себя в руки, пересек каюту и распахнул дверь душевой.
Мелинда, очевидно, посчитала, что он ушел. Ее черный купальник с манящими вырезами на спине и на бедрах свисал с перегородки душевой, сама она стояла под потоком воды с губкой в руках.
Стеклянная панель душевой, слегка запотевшая от пара, не могла скрыть очарования этого гибкого тела, похожего на совершенную статую. Гладкая, как мрамор, спина, точеные бедра, манящая округлость ягодиц и стройные длинные ноги.
Она обернулась, их глаза встретились.
— Что такое?.. — начала было она.
— Я подумал, тебе потребуется полотенце! — И бросил свое махровое полотенце на перегородку. — Мойся! Не буду тебе мешать. — Его рука была на дверной ручке. Он намеревался выйти, но остановился. — Что, несколько фунтов прибавила?
Клевета! Она ничего не прибавила!
— Что тебе? — спросила она строгим голосом.
— Да ничего.
— Тогда уходи.
Он ухмыльнулся.
— Уже ухожу.
Она повернулась к кранам и выключила воду.
Он собирался уйти. На самом деле собирался. Был уверен, что уйдет.
Однако ноги не подчинялись ему, а руки сами собой потянулись к ней. Рок обнял Мелинду и прижал к груди. Он слышал громкие удары ее сердца, мучительно-болезненно ощущал полноту ее грудей и волнующее прикосновение сосков. И это было пыткой.
Она чувствовала, что возбуждает его. Ее прекрасные глаза наполнились тревогой, а голос — она хотела бы, чтобы он звучал сурово, — срывался.
— Рок, какого черта ты тут делаешь?
Какого черта он тут делал?..
— Я еще не поблагодарил тебя за ложку, которую ты мне отдала.
Он чувствовал, что просто умирает от желания. Он коснулся рукой ее подбородка, затем вдруг прижался губами к ее устам и стал покрывать их поцелуями, сначала нежно, мягко, а затем все крепче, настойчивее.
Возглас протеста так и не успел сорваться с ее губ. Она извивалась в его объятиях, и скольжение прохладных грудей по его груди доводило его до исступления.
Ее пальцы замерли на его плечах. И вся она замерла, крепко прижавшись к нему. Сердце гулко стучало.
— Какого черта ты это делаешь?
Этот жестоко-мучительный вопрос он и сам себе задавал. Он так страстно желал дотронуться до нее и дотронулся, пробудив внутри себя весь пламень ада.
Проклятье…
Прервав поцелуй, он встретил ее горящий взгляд.
— Благодарю тебя, — выдавил он. — Благодарю…
— Черт бы тебя побрал, Рок Трелин! Убирайся!
— Мисс Давенпорт! Я уже ухожу!
