Увы, никто не совершенен.
Изабелл остановилась у дома Карла Мэннинга, не зная, следует ли ей войти. В жизни Рика для нее нет места. Она содрогнулась от мысли, что он мог обсуждать это с Клои. Но Карл Мэннинг ее друг.
Изабелл взяла Марни на поводок. Войдя, она увидела, что отец Рика сидит в кресле перед телевизором. Звук был приглушен, и она решила, что пожилой джентльмен задремал.
— Извините, что побеспокоила вас. — Наклонившись, Изабелл поцеловала его в щеку.
— Я всегда рад тебе. Возьми из холодильника содовую и посиди немного со мной.
— Приготовить вам что-нибудь поесть?
— Нет, спасибо. Я сыт.
— У вас были трудные дни.
— Да уж! Чертовы больницы! Ни минуты покоя.
— Я рада, что вы в порядке.
— Послушай, милая, мне жаль, что я не смог прийти на вечеринку. Наконец-то сын поступил правильно! Хорошо повеселились?
— Замечательно. Рик счастлив.
— Ты так думаешь? А мне кажется, что он озабочен. Не брак же его волнует? Это все проклятая нудная работа.
Изабелл улыбнулась. Она уже поняла, что они с Карлом слишком давили на Рика, заставляя его следовать их мечтам.
— Но это решать ему.
— Да, — подтвердила Изабелл.
— Теперь расскажи мне о твоей вечеринке.
— Моей вечеринке?
— Ну да, о вашей помолвке! Твои родители приехали из Сиэтла? Оркестр был? А танцы? Что подавали — пиво, вино, шампанское? Мой сын опустился на колено и сделал тебе предложение или прислал повестку? Рассказывай же!
Изабелл молча смотрела на Карла.
— Ты что, язык проглотила, Изабелла? Ну ладно, я все равно немного устал. Приходи через пару дней и принеси фотографии. И собачку свою не забудь.
Фотографии!
Она должна позвонить Рику.
В понедельник утром Рик вошел в офис, думая о волнующих событиях прошедшей недели.
Дверь приоткрылась.
— Зайди ко мне, — приказал отец Клои.
— Иду, — откликнулся Рик, выключая компьютер.
Кажется, эта неделя будет не менее интересной.
Тоска по дому и природный оптимизм заставили Изабелл вспоминать миссис Пагхилл как приятную пожилую даму с золотым сердцем и очаровательным карликовым пуделем.
В понедельник утром это заблуждение рассеялось.
Ее разбудил громовой стук в дверь. Марни отозвалась на него рычаньем.
Поспешно накинув свитер на ночную рубашку, Изабелл открыла дверь и узрела домовладелицу. Она завороженно смотрела на несколько жалких волосков малинового цвета, оставшихся на голове почтенной леди после окраски, которая, судя по результату, нанесла огромный урон ее огненно-рыжим локонам.
Пронзительное тявканье Игнаца привело Изабелл в чувство.
