— Этот костюм мне выдали костюмеры. — Гай развел руками.
— Неужели ты будешь играть в этом эпизоде одетым?
Губы Гая дрогнули, готовые растянуться в усмешке:
— Не думаю, что Виктор будет сегодня снимать то, что запланировал.
— А что же он будет снимать? — Беренис с ужасом вспомнила все его утренние насмешки по поводу эротической сцены.
— Не знаю. Он режиссер, ему и решать. — Гай пожал плечами.
От мысли о том, что ей предстоит сниматься в эпизоде более откровенном, чем оговаривалось в начале, Беренис стало не по себе.
— Но он не может вот так запросто поменять эпизоды!
— Виктор снимает этот фильм, и он может делать все, что посчитает нужным, — невозмутимо сказал Гай и осторожно поправил сползший с плеча женщины халат.
От нежного прикосновения его руки к своему обнаженному плечу, Беренис невольно вздрогнула. Внезапно она осознала, что он стоит слишком близко. Почему-то стало трудно дышать. От волнения она провела языком по губам, увлажняя их. Ее сердце стало предательски колотиться, как будто хотело выпрыгнуть из груди.
Вдруг вспомнилось, как Гай когда-то целовал ее, вспомнилось тепло его губ, прикосновение рук… Нет, она явно не сможет играть с ним в любовной сцене, это невозможно.
— А ты, похоже, нервничаешь, — сказал он неожиданно мягко.
Черт побери, он продолжает ей доказывать, как она была не права, сказав, что его поцелуи ничего для нее не значат. Стоило ему провести рукой по ее плечу, как она растаяла!
— Может, чтоб не ждать впустую, пройдемся по тексту? — неожиданно предложил он.
— Зачем, если Виктор поменял текст?
— Ты права. А вот и он сам, сейчас мы все выясним.
Раниди был высоким мужчиной в возрасте около пятидесяти лет с такими проницательными глазами, что казалось, они видели насквозь. Беренис встречалась с ним всего пару раз, но слышала о его репутации гневливого человека. И он всем своим видом подтверждал это: лицо режиссера стало багровым после темпераментных разговоров с членами съемочной группы, при этом он что-то сердито бормотал себе под нос. Приблизившись к Гаю и Беренис, он возбужденно сказал с сильным акцентом:
— Эти осветители ни черта не понимают! Никак не могут наладить освещение.
— И сколько нам еще ждать? — не удержалась Беренис, надеясь, что еще будет время, чтобы выпить чашку кофе.
— Давайте быстро пройдем первую сцену. — Виктор жестом показал на съемочную площадку. — Итак, Беренис, ты сидишь на кровати.
Актриса покорно уселась на кровать, а ассистент передал ей листок с ее новым текстом. Она прочитала: «Ты знаешь, что я всегда любила тебя, но ведь так жить невозможно!»
