— Как же, барыня, вы сами и дали!
Ефросинья приняла величественную позу, что абсолютно не вязалось с ее небогатым одеянием.
— Пришло время расплачиваться.
— Да чем же, барыня, у меня ничего нет…
— Знаю. От тебя потребуется еще раз послужить мне. Обещаю, что после тебя не трону, живи своей жизнью.
Марфа согласно закивала, готовая на все, лишь бы ее оставили в покое.
— Что делать-то надо, барыня?
Ефросинья удовлетворенно хмыкнула, давая таким образом Марфе понять, что приняла ее покорность и готовность ей послужить.
— Знаешь ли ты дом, что на углу Садовой и Невского? Нужно наняться туда прачкой: к господам, что живут в первом этаже.
— А к чему это? — тихо, склонив голову, спросила Марфа.
— Не твоя забота, милая. Твоя забота — как ты будешь туда наниматься. И помни, я плачу за это хорошие деньги.
— Нет, барыня, на подлость я не согласна!
Ефросинья звонко рассмеялась:
— С чего ты взяла, что я… прошу совершить подлость? Видишь ли, я хочу быть в курсе дел этой семьи. Подумай, там тебе тоже заплатят деньги. Но ведь и я заплачу за то, что будешь мне докладывать. Разве это плохо для тебя?
Марфа совсем смутилась, мечась между желанием заработать и опасением попасть в дурную историю. Она ясно ощущала опасность, исходившую от бывшей хозяйки. Но мысль о том, что они с Ваней смогут, наконец, жить, не перебиваясь с хлеба на воду, решила ее сомнения.
— Хорошо, хозяйка, я согласна.
— Собирайся, поедешь со мной. Я покажу тебе дом. Повезло тебе, Марфа, ох, повезло.
* * *
Любаша в доме Вересовых считалась не только горничной. Ей доверили присматривать за остальной челядью: наказали докладывать хозяину о делах, связанных с прислугой. Именно поэтому она пользовалась особенным расположением хозяйки.
Совсем еще юную Любашу взяла к себе в дом из загородного поместья Александра Александровна. Сперва в обязанности Любаши входило прислуживать Лизе, но когда Лиза вышла замуж, то не захотела расставаться с любимой горничной. Нелицкая отдала Любашу в дом Вересовых, ни секунды не пожалев об этом. С тех пор горничная пользовалась особенным доверием Николая Степановича, сумев завоевать и его расположение.
В тот день Любаша сильно озаботилась тем, что прачка, которая раньше прекрасно обстирывала семью, включая прислугу: няню, кухарку и саму горничную, стала относиться к работе «спустя рукава». То пятно на выстиранную простынь поставит, то забудет отбелить рубашки хозяина. Любаша ломала голову над тем, что же делать с отбившейся от рук прачкой: приближались важные праздники, а это означало, что белье в доме необходимо привести в порядок.
