— А я уверен, что в Митрофана!
Кухарка сделалась пунцовой.
— Нет, нет, мсье, только не кучер! — она замахала руками, чем еще больше развеселила сидевших за столом.
— Ну да бог с тобой, ступай. А суп твой, Жози, очень хорош, так и знай. Но все же соли его поменьше, — Вересов протянул через стол руку и взял миниатюрную ручку жены, накрыв ее ладонью другой руки. — Прости меня, Лиза. Ты совершенно напрасно дулась. У меня в тот день случилась большая неприятность — рабочий упал с лесов. И это стало известно государю.
Лиза сменила гнев на милость.
— Нужно было сказать мне об этом… Ну хорошо, Николенька, я тебя прощаю. Ты отпустишь меня сегодня к матушке? Пришло письмо от брата с Кавказа, будет кузина Ольга с мужем, надо бы съездить…
Николай Степанович не просто отпустил Лизу, он сам проводил ее до саней. Убедившись, что Лизе удобно, он бережно укутал ей ноги меховым покрывалом, а когда сани отъехали, долгое время смотрел им вслед.
* * *
Александра Александровна Нелицкая была женщиной не старой, любила балы и частые выходы в свет. После смерти мужа она выезжала в свет реже, но все с таким же, как и прежде, рвением. Одиночество, как и потерю драгоценного спутника жизни, она переносила с трудом. Именно поэтому Александра Александровна жила вместе с младшей дочерью Анной и со старшей сестрой Клавдией. Дочь Клавдии Александровны, великовозрастную Ольгу, недавно выдали замуж за обходительного молодого человека:
бедного, но подающего надежды художника.
«Не Бог весть какая партия для Ольги, — ворчала Александра Александровна, — но лучше что-то, чем совсем ничего!»
Небольшой особняк канареечного цвета с помпезным парадным подъездом и белоснежной колоннадой располагался в самом конце Невского проспекта, недалеко от Лавры. Подъезжая к дому, справа и слева можно было видеть два миниатюрных флигеля, в одном из которых остановилась тетушка Клавдия. Днем тетушка предпочитала разъезжать по многочисленным приятельницам, чем несказанно огорчала сестру. Александра Александровна скучала, изводила прислугу наставлениями.
Лиза застала Нелицкую за чтением письма от старшего сына Виктора.
— Как я рада тебя видеть, дорогая доченька! — с искренней радостью в голосе воскликнула Александра Александровна, энергично жестикулируя. Лизе нравились отточенные движения матушки, но иногда она, право, переигрывала.
— Я начала собираться, как только получила от вас приглашение. Вы уже читали письмо? Лиза скромно присела на край стула с позолоченной спинкой. Точно такие же стулья были выставлены полукругом, эта линия повторяла изгиб выразительного эркера окна.
