Кэйсаку отбыл на десять дней в Токио. Дел немного поубавилось, и Хана решила взглянуть на первые цветки сакуры. Они с Ханако двинулись в путь, оказавшись единственными пассажирами трамвая, который весело бежал в парк Вакаяма. Когда Ханако выразила желание взглянуть на замок, Хана изменила первоначальные планы, и они направились к башне.
В это воскресенье народу было гораздо меньше, чем в праздники, но сладкими рисовыми колобками в форме сосновых шишек все же торговали. Люди шли в зоопарк, по игровой площадке бегали детишки.
– Посмотри на этого тигра, бабуля! – неожиданно остановилась Ханако.
Перед их взором предстала статуя тигра в половину натуральной величины. Казалось, зверь бесшумно подкрался к ним из кустов.
– Давным-давно этот замок назывался Замком Тигра, Крадущегося в Бамбуковых Зарослях. Отсюда и статуя.
С интересом слушая бабушку, Ханако внимательно рассматривала изваяние.
– Что-то с этим тигром не так… О, поняла! Бабуля, у него лапы какие-то странные.
Действительно, тигр застыл в неестественной позе: и задние, и передние лапы одновременно ступали вперед.
– А ты наблюдательная, Ханако. Когда статуя была закончена, возникло много споров по поводу неправильного расположения его лап.
– Тогда почему статую не переделали? Разве можно выставлять на всеобщее обозрение неправильные вещи?
Хана с серьезным видом заглянула в поднятые на нее глазенки:
– Некоторые люди находят подобные ошибки забавными.
– Мне и самой забавно, к тому же никакого вреда от статуи нет!
Белые зубки Ханако блеснули в ослепительной улыбке. Быстрая реакция девочки приятно удивила Хану. Как хорошо, что Ханако не пошла в мать! Фумио непременно разложила бы любую ошибку на составляющие и высмеяла каждую в отдельности. Хане захотелось самой воспитать эту девочку, она вспомнила свое детство и Тоёно.
Вскоре перед ними предстали ворота второго круга укреплений. Здесь бабушка с внучкой присели на лавочку отдохнуть после крутого подъема. Замок Вакаяма стоял высоко над городом, там, где ему не грозили никакие наводнения.
Они обернулись и посмотрели на потонувшую в белом мареве лепестков вишневую рощицу.
– Это и есть сакура? – разочарованно протянула Ханако. Она росла в чужой стране и о Японии знала от родителей, из книжек с картинками да по рассказам учителей японской начальной школы. Согласно этим источникам цветки сакуры – национального символа Японии – превосходили своей красотой все красоты мира, вместе взятые, и девочка явно ожидала увидеть нечто потрясающее воображение. Привыкшая к ярким тропическим краскам, Ханако не смогла оценить изысканной прелести бледно-розовых лепестков, сочла их скучными и невзрачными.
