Тишина наполнила зал. Тени, огоньки свечей, самый воздух, казалось, на миг замерли: все ловили взглядами малейшее движение. Энн даже дышать старалась беззвучно. Пальцы Марбери потянулись к спрятанному кинжалу. Округлившимися глазами Чедертон следил, как Тимон пристальным взглядом обшаривает темные углы.
Дверь погреба внезапно распахнулась, на лестнице явственно послышались шаги. Кто-то сбегал в темное подземелье.
— Мы вспугнули его! — вскричал Чедертон.
Тимон ринулся вперед. В руке его неведомо как оказался нож. Огибая столы и стулья, он несся к двери погреба.
Марбери бежал за ним, нашаривая свой клинок и тяжело дыша.
На верхней ступени Тимон приостановился, вглядываясь в темноту. За долю секунды он заставил глаза приспособиться к недостатку света. Непонятный скребущий звук в дальнем конце погреба уверил его, что призрак не подстерегает под лестницей. Тимон почти вслепую бросился вперед, перескакивая через ступени. Когда его нога нащупала твердый пол, в лицо хлестнул ледяной воздух. Глухой скрежет и тихое ворчание подсказывали местонахождение беглеца. Тимон метнулся на звук — и врезался в каменную стену.
Неизвестный вновь выдал себя звуком дерева, волочащегося по камню. Тимон с резким выдохом нанес удар.
Некто крякнул, отбив клинок, и звук стал громче.
Тимон всем телом качнулся в ту сторону, рассчитывая сбить неизвестного и не думая, какое оружие может оказаться у того в руках. Он ударился макушкой о холодную стену, ободрал колени о неровные края плит. Ничего, кроме воздуха.
Неужели это призрак? Он, как в безумном кошмаре, боролся с невидимкой. Глаза Тимона понемногу привыкли к темноте, и ему померещился силуэт человека у ящиков с картофелем. Он вскинул ногу, целя в живот. Раздался резкий выдох, но удар ушел в пустоту, и призрачный силуэт исчез.
Где же он? Шорох его дыхания раздавался со всех сторон. Словно в погребе двигался не человек, а некая недоступная зрению сила.
Тимон, отбросив все предосторожности, снова прыгнул на звук — и налетел на ящик с картофелем, сильно разбив правый локоть. Отскочив, он изготовился встретить нападение и затаил дыхание, чтобы не выдать себя. Быть может, тишина и неподвижность помогут там, где не помогло решительное действие.
Усталые мускулы сводила судорога. Он приказал себе закрыть глаза и положиться на другие чувства.
Нет — ни звука, ни запаха, и даже затхлый вкус воздуха на языке отдавал неподвижностью.
«Убийца тоже затаил дыхание, — понял Тимон, — и ждет, чтобы я сделал первый ход».
