Тимон ощутил холод спрятанного ножа. Его взгляд скользнул по трем лицам. Одно быстрое движение — и три глотки перерезаны.
— Уточним, — легко проговорил он. — Вы желаете, чтобы я записал все, что успели к этому времени написать переводчики?
— Да! — терпение Самуила иссякло.
Значит, соображал про себя Тимон, то, что не записано, я вправе исключить. Таким образом, сведения о тайных Евангелиях останутся при мне. Я не обязан сообщать о текстах, которые показал мне Лайвли.
Тимон взвешивал в уме две возможности: убить этих троих и немедленно покинуть Лондон или сесть и записать все, от него требовали.
«Если их убить, — подумал он, — той девушке, Дженни, придется за мной убирать. А ей и так выпала нелегкая неделя».
Он взялся за спинку стула.
— Располагайтесь поудобнее, джентльмены, — предложил он, придвигая стул к столу, — это займет остаток ночи.
Утро возвестило о себе стуком в дверь. Никто не входил, но из-за двери прошептали:
— Солнце давно взошло. Джентльменам понадобится комната и на день?
Тимон как будто не слышал. Самуил со стоном поскреб себе щеку. Венителли и Исайя спали.
Первое время они завороженно следили за вращением колесика под пальцами Тимона. Глазели, словно на музыканта-виртуоза. Он, бормоча про себя, писал час за часом без остановки.
Однако к концу ночи Венителли сдал. Он улегся в углу комнаты, поджав ноги, как маленький ребенок, и крепко заснул. Исайя погрузился в сон следом за ним. Он опустил голову на стол и храпел, как боров.
Голосу за дверью ответил Самуил.
— Да, мы задержимся здесь еще немного.
— Тогда… — несмело отозвались из-за двери.
Самуил зевнул и с трудом поднялся на ноги. Прошаркав к двери, он приоткрыл ее и просунул в щель горсть монет.
За дверью приняли деньги.
— Завтрак?
— Да, — буркнул Самуил.
— На троих?
— На четверых.
За дверью помолчали и неуверенно повторили:
— На четверых?
Самуилу пришлось протереть глаза, чтобы понять, что хозяин таверны ждет дополнительной платы. Он порылся в кошельке и добавил еще несколько монет.
Взяв деньги, хозяин скрылся.
— Семь часов, брат Тимон, — сквозь песок в горле проговорил Самуил. — Если не восемь. Как вы это делаете?
— Возможно, инквизиция не ошиблась, утверждая, что я в союзе с дьяволом, — не поднимая головы, ответил Тимон.
Венителли привстал.
— Завтрак?
Тогда встрепенулся и Исайя. Разогнувшись, он выхватил маленький нож, каким обычно потрошили рыбу.
— Брат! — одернул его Самуил.
Исайя обвел комнату взглядом, медленно осознавая, где находится. Вспомнив, он уставился на свою руку, словно гадая, откуда в ней взялся нож.
