Савва принял подарок, посадил Якова. Пожилые женщины всплакнули, да и все как-то вдруг притихли. Война помнилась и ещё болела. Цыпин встал и, взяв баян, объявил:
— Кончай воевать!
Тут же запели "Рябину", после "Священное море". Про бродягу пелось особенно хорошо. Женщины его жалели, мужчины в бродяге видели себя. Как спели, тут же вскочил чуть выпивший Усольцев:
— А почему мы современные песни не поём?!
— А ты попробуй, милый! — засмеялась Лукерья. — Окромя стыдобы, ничего не выйдет!
— Это почему?! — не сдавался Усольцев.
— Непонятны они нам! — сказал Иван Маслов. — Они как жестянки, гремят, гремят! Прямо весь белый свет имя заполнили!
— А знаете, — сказала Надя, — знаете, в них нет коллективной жизни!
— Духа и души нету в них, — сказал мрачный Кирьянов. Он всегда был как бы мрачным и хмурым, а на самом деле очень душевным человеком. Восьмой год работал председателем колхоза. Говорили о песне все и пришли к одному, что нынешняя, современная, как град, выбивает песенные ростки народной песни. Стали даже слова из новых песен вспоминать. Выходило пошло и глупо. Все эти песни жили в отрыве от народа, от его духа, от его внутренней и глубокой жизни.
Надя слушала разговоры с особенным интересом. Она открывала для себя то, что уже само назрело в душе, но не определилось до конца. Усольцев давно уже сдался. Но жена его, Лена, всё ещё продолжала спорить. И далее в протест запела "Миллионы, миллионы алых роз…", и тут все захохотали, так нелепо встряла эта песня — не песня, а что-то непотребное и дикое.
Расходиться стали, как стемнело. Лукерья и Марья Касьяновна остались помочь. Осталась и Надя. Когда вышли, Усольцев подошёл к Сомову.
— Согласитесь, что невероятно, но факт! И дом есть, и семья! Нет, утвердительно говорю, не потянул бы я с такою силой! Савва — это факт налицо! Это что-то прямо… Я даже не знаю, что это!
Цыпина, подхватив под руку Егора, тихо сказала:
— Повезло Катьке! Могло бы и побольше повезти!
— Нет, ребята! — протестовал Усольцев. — А дом! Музейный экспонат!
Прощаясь с Сомовым, Усольцев сказал:
— Извини, но я перебрал… мне бы только с Ленкой развестись… Но как?!
— Молча, — сказал Сомов.
— Да, вы правы… Надо быть решительнее! Очень надо! Перед сном Егор зашёл к Наде. У них уже сложилось
так, что перед сном они о чём-нибудь говорили. Прощаясь, Надя задержала в своих руках руку Егора, но он сделал вид, что ничего не заметил. На душе у него стало пусто, и он догадался, что Катерина ушла от него навсегда.
