Городская библиотека, в которой учатся дети из городка Камеока, в котором я сейчас живу, не очень сильно отличается от оксфордской библиотеки в Merton College, самой старой из ныне действующих библиотек в мире. Когда я первый раз посетил Мертон, меня поразило то, что хотя библиотеку основали почти семьсот лет назад, книги, полки, кресла и, наконец, сама концепция библиотеки оставались практически неизменными все эти столетия. Дети из Камеока могли бы приехать в Мертон, и чувствовали бы себя, как дома. Но если бы они посетили склад японской святыни, где хранятся сутры (буддийские канонические тексты) и где полки завалены складными альбомами, завернутыми в шелк, или кабинеты ученых, где на стенах висят свитки, то не имели бы понятия, на что смотрят. Эти вещи так далеки от того, что используется в сегодняшней Японии, что с таким же успехом они могли бы походить с другой планеты.
Полное разрушение естественной среды и культурных традиций в Восточной Азии когда-нибудь будет признано одним из главных событий этого века. Япония, со своим богатством и энергией, выдвинулась на первое место среди народов этой части мира. Но изменения ни в коей мере не ограничиваются Японией, и с исторической перспективы были, вероятно, неизбежными. Азия была обречена на этот путь.
Когда родная культура страны погибает, создается «новая традиционная культура». Эта мешанина старых форм и новых вкусов приобретает форму культурного чудовища из лаборатории Франкенштейна. Самым шокирующим примером этого является Китай. Попытки дешевой консервации китайских святынь привели к тому, что такие здания и статуи резко отличаются от оригинальных. Ярмарочные цвета и гротескные композиции являются полным противоречием духу китайской скульптуры, но так уж печально складывается, что туристы имеют возможность видеть лишь это, и вульгарные творения теперь принимают за китайскую культуру.
Япония не зашла настолько далеко, но ее традиционная культура тоже оказалась искажена. «Новая» традиция имеет свои мифы, один из которых касается татами. Большинство людей верит, что японский интерьер не может существовать без татами, хотя это неправда. До самого периода Хейан дворцовые полы делали из досок, как это видно на старых рисунках и свитках. Аристократ садился на один мат татами, на возвышенной платформе, которая располагалась в центре пола. Такую обстановку мы можем еще увидеть в некоторых святынях дзен в Киото. В обычных же домах использовали тонкие красные маты, когда надо было чем-то прикрыть пол. В Ия эти маты раскладывали только вокруг очага, а остальной пол не прикрывали. Деревянный пол протирали мокрой тряпкой два раза в день – утром и вечером. В результате пол был отполирован, и блестел черным, как поверхность сцены в представлениях театра но.
