Все это хорошо и отлично, великие методики и мудрые учителя, но только большой практикой можно достигнуть прогресса. А вот ее-то у меня было настолько много, что я с огромной радостью поделился бы ей с кем угодно, причем абсолютно бесплатно.
Чуть ли не с первого дня моего пребывания в этом мире, мне только и приходилось заниматься тем, что практиковаться, практиковаться. И вся эта практика заключалась в том, что я пытался выжить. Понятно, что это у меня получилось.
— Да — уже верхом на лошади подумал я, в последний раз оглядывая место нашей схватки — Ты мужаешь, и это становится заметным. Мог ли ты представить себе всего три года назад, что способен на такое. Да что там три, даже пару лет, когда ты считал, что уже кое-то представляешь собой, как боец. А сейчас ты даже не можешь позволить себе этим гордиться. Подумаешь, разогнал кучку бывших крестьян, возомнивших себя воинами. -
Карету я догнал быстро.
Несомненно, поменявший свою профессию на профессию кучера разбойник ждал подельников, поскольку ехал медленно и все время оглядывался. К нему я решил применить ту же тактику, что и к главарю, и это чуть не стоило мне жизни.
Когда я поравнялся с каретой, опять рассчитывая на длину своей шпаги, он направил на меня взведенный пистолет. Я отчетливо увидел черный зрачок ствола наведенного мне точно в лоб и с ужасом понял, что уже ничего не успеваю сделать.
Спас меня небольшой камень, попавший под колесо телеги. Хотя, может быть и выбоина, но в любом случае карету заметно тряхнуло, сбивая верный прицел.
Почти у самого лица громыхнуло, обдав кислым запахом сгоревшего пороха и отбрасывая назад.
— Цел как будто — пронеслось в голове. Тольку щеку опалило близким выстрелом.
Кучер зло ощерился, доставая второй пистолет. Ну уж нет, так ведь и попасть можно.
Я с потягом ударил его по правой руке, промахнулся, но все равно вышло здорово. Клинок шпаги попал ему по левому плечу, перерубив ключицу. Уже рефлекторно он нажал на спуск, угодив в одну из лошадей, запряженных в карету. Этим все и закончилось.
Бедная лошадка рухнула, резко затормозив бег остальных. Возница, не удержавшись, полетел вперед, на дышло упряжи и уже затем на землю.
Карета к этому времени встала, и я извлек из-под нее стрелка, потянув его за ноги. Разбойник лежал без сознания, крепко приложившись по дороге к земле головой.
Так, живой ты нам дороже, языком будешь.
Связав бандиту руки его собственным поясом, я открыл дверцу кареты. Первым, что я увидел, было дуло небольшого дорожного пистолета, такого знаете, со складывающимся спусковым крючком, направленное мне в лицо. И только лишь потом бледное лицо девушки, державшей пистолет дрожащей рукой. Ну, вообще-то я на поцелуй рассчитывал.
