Они добрались до рощи фиговых деревьев, которая отделяла папину землю от земли сеньора Родригеса. Альфонсо, Гортензия и Мигель пошли вперед, но Эсперанса задержалась и потянула маму за руку, прося остановиться. Они обернулись и посмотрели на то, что осталось от Ранчо Роз.
Печаль и гнев смешались в душе Эсперансы при мысли о том, что она оставляет позади: друзей, школу, жизнь, к которой она привыкла, Абуэлиту. И папу. Ей казалось, что она покидает и его.
Как будто читая ее мысли, мама сказала:
— Папино сердце найдет нас, где бы мы ни были.
Потом мама глубоко вздохнула и решительно зашагала вперед.
Эсперанса последовала за ней, но через каждые несколько шагов оборачивалась. Ей отчаянно не хотелось уходить, но остаться она не могла.
С каждым шагом папина земля все больше удалялась. Эсперанса прибавила шагу, стараясь не отставать от мамы. Она знала, что, скорее всего, никогда не вернется домой. Ее сердце переполнялось злостью к тио Луису. В последний раз оглянувшись, она не увидела ничего, кроме следа на земле от раздавленных перезрелых плодов инжира, попадавших ей под ноги.
Выйдя из сада фиговых деревьев, они оказались в грушевой рощице. На просеке они увидели сеньора Родригеса — он ждал их у сарая с фонарем в руках. Они поспешили войти внутрь. Вспугнутые голуби слетели с балок. В сарае их ждала повозка, загороженная ящиками с зелеными гуаявами.
— А Марисоль не пришла? — спросила Эсперанса, оглядывая сарай.
— Я должен был молчать о вашем отъезде, — сказал сеньор Родригес. — Когда придет время, я скажу ей, что ты искала ее, чтобы попрощаться. А сейчас надо спешить, пока не рассвело.
Альфонсо, Мигель и сеньор Родригес соорудили в повозке еще один этаж: в пространстве между ним и днищем повозки едва-едва могли улечься рядом друг с другом мама, Эсперанса и Гортензия. Гортензия постелила одеяла. Эсперанса знала о плане побега, но теперь, увидев узкую щель, в которую ей надлежало залезть, заколебалась:
— Пожалуйста, можно я сяду с Альфонсо и Мигелем?
— Нельзя, милая.
— Слишком много бандитов, — сказал Альфонсо. — Ночью женщинам грозит опасность на дороге. Кроме того, не забывай, что у твоих дядей повсюду шпионы. Поэтому нам придется добираться в повозке до Сакатекаса и сесть на поезд там, а не в Агуаскальентесе.
— Луис громко бахвалился своей помолвкой, — сказала Гортензия. — Подумай, в какую он придет ярость, когда узнает, что вы уехали. Вас никто не должен увидеть.
Мама и Гортензия поблагодарили сеньора Родригеса, попрощались с ним и устроились в повозке. Эсперанса неохотно легла на спину между ними.
