Школа добродетели | страница 11
Гарри и Томас стояли у камина на ковре в стиле ар-деко, украшенном тюльпанами. На каминной полке теснились примулы из загородного дома Мидж и Томаса. По улице, налегая на окна, гулял восточный ветер. Шторы были плотно задернуты. Гарри и Томас стояли друг подле друга и ощущали знакомое излучение двусмысленных эмоций, обусловленных близостью. Они давно знали друг друга. Гарри отступил назад. Он выглядел стильно в своем галстуке-бабочке, его широкое и спокойное лицо с гладкой кожей («молоко и розы», как говорила Хлоя), только-только выбритое, сияло здоровьем. Томас, потомок якобитов и раввинов, был худым и голубоглазым, с узкой собачьей челюстью. Он носил жесткие прямоугольные очки с толстыми стеклами, без которых почти ничего не видел.
— Почему нет? — спросил Гарри.
— Больной должен сделать это сам.
— Да-да, конечно, можешь называть себя медиатором или божественным инструментом, чем угодно, но сделать ты что-нибудь можешь?
Гарри привык к ощущению, что Эдвард не слышит никаких обращенных к нему слов, и говорил так, будто юноши здесь и не было.
Зазвенел дверной звонок.
— Мидж откроет, — сказал Томас своим высокомерным эдинбургским голосом.
От дверей послышались женские голоса.
— Это Урсула. А Стюарт придет?
— Обещал приехать, значит, придет.
— Какие последние новости?
— Он хочет стать инспектором, наблюдающим за условно осужденными!
Стюарт Кьюно был на четыре года старше Эдварда. Недавно он напугал семью и друзей, отказавшись продолжать образование. Стюарт с отличием сдал экзамены в аспирантуру по специальности «математика» и получил предложение занять вожделенную для многих преподавательскую должность в колледже Лондона, но вдруг заявил, что покидает мир науки, чтобы заняться «социальной работой».
— А почему бы, собственно, и нет? — спросил Томас. — Против чего ты возражаешь?
— Ну, ты сам прекрасно знаешь: он рос без матери, с неврастеничной мачехой и отцом, который предпочитал его брата…
— Я не об этом спрашиваю…
— Каких бы успехов ни добивался Стюарт, Эдвард всегда был звездой. Он был самым обаятельным, именно на него обращали внимание…
— Я спрашиваю, в чем его идея?
— Может, какая-нибудь религиозная секта промыла ему мозги или что-то в этом роде…
— А почему бы и нет? Почему он не может бросить все и пойти служить обществу?