Алехандро внутренне напрягся, когда увидел, как Брин и Мигелю указали на столик, за которым сидели они с Антонией. Он не предполагал, что она приедет вместе с отцом на встречу, и досадовал, что из-за нее серьезный, деловой разговор свелся к светской болтовне.
Нельзя было не признать, что Антония Рейг была красавицей. Ее роскошная, женственная фигура говорила о страстности натуры. Она, без сомнения, доставит много удовольствия в постели своему будущему мужу, но этим самым мужем Алехандро вовсе не собирался становиться.
Антония осталась с ним после того, как ее отец уехал, и у Алехандро не оставалось выбора, кроме как пригласить ее присоединиться за обедом.
Он поднялся навстречу Брин и Мигелю, но его улыбка получилась менее приветливой, чем ему хотелось.
— Хорошо провели время? — вежливо справился он.
— Просто замечательно! — радостно ответил за обоих сын. — Мы заходили во все магазины, а потом в кафе, где мне дали пирожное, и я съел его с моим любимым соком. А еще мы видели родник, который бьет прямо из горы, и…
— Не спеши, Мигель, не спеши, — рассмеялся Алехандро, прерывая его восторженную скороговорку. — Я хочу познакомить тебя с моим другом, Антонией Рейг. — Он положил руки на плечи мальчика и развернул его лицом к женщине, сидевшей за столом. — Антония, это…
— …твой сын, — закончила женщина гортанным голосом, поднимаясь из-за стола и кривя ярко накрашенные губы в подобие улыбки. — Он очень похож на тебя, Алехандро. — Улыбка, обращенная к нему, стала интимной.
Брин наблюдала за происходящим со все возрастающим беспокойством. Она понимала, что Алехандро — отец Майкла, но мальчик только-только начал осознавать это. Наверняка высокомерный испанец даже не подумал о том, что знакомить его с будущей мачехой так скоро — нельзя.
Антония Рейг была, несомненно, красивой женщиной, но в ее глазах не хватало тепла и сердечности, даже когда она улыбалась. Брин подумала, что эта женщина уже выбрала школу-интернат для Майкла.
Взгляд сузившихся темных глаз Антонии переместился на Брин.
— Ты поступил очень разумно, Алехандро, привезя и няню Мигеля. — Она вежливо улыбнулась Брин и тут же отвернулась. — Алехандро, почему бы нам не…
— Брин — не няня! — засмеялся Майкл, не ощущая напряженности, возникшей между взрослыми. — Она — моя тетя. Тетя Бри, — объяснил он.
Какой же неприятный и тяжелый у нее взгляд, снова отметила Брин, когда Антония, повернувшись, критически оглядела ее с головы до ног, от кончиков рыжих волос до белых сандалий, остановившись на лице без косметики, зато с россыпью веснушек.
