— Бежим!
— Какое «бежим»? Вперед! Псы разбиты!
— Модэ мертв!
— Паралат мертв!
— Кто?
— Что?
— Бу-бу-бу-бу-бу-бу…
И все чаще, среди криков и перебранки слышалось:
— Назад! Домой! Назад!
Ашпокай натолкнулся на Сошу. Соша беспокойно оглядывался по сторонам и кричал:
— Драться! Сейчас же драться!
— С кем драться? — крикнул Ашпокай. — Оглянись кругом!
И действительно — не было кругом ни одного врага. Псы-хунну словно провалились под землю. Кругом были только трупы — своих или хунну — не разобрать. Да сбивались еще в кучи рассеянные, растерянные воины. Где враг? Победа это, или поражение?
А потом услышали и увидели — промчался по равнине паралат, стащив колпак с головы, размахивая им и крича так, будто все злые духи погнались за ним:
— Назад! Отступаем! Спасайтесь, неразумные!
И стало ясно всем — бой кончен, пора поворачивать в курень.
И тут Ашпокай увидел Рахшу. Конь мчался, поднимая клубы пыли, маска съехала на бок, прикрыв даже один глаз. Прочие лошади подавались от него прочь, а в всадники в страхе закрывали глаза, будто не конь это мчится, а сам грозный бог победы Рашну-Пай вздумал разметать степное войско.
«Михра погиб! Михра погиб!» — закричал кто-то у Ашпокая в голове и тут же смолк. Солнце окончательно скрылось в серых клубах. Наступило помутнение. Прежний глосс в голове мальчика заговорил опять, но теперь он звучал спокойно и твердо: «Рахшу нужно изловить».
Ашпокай припал всем телом к горячей спине Дива и со всей силы ударил коня в подбрюшье, по тугим жилам. Конь рванул на галоп, и мальчик прикрыл глаза, потмоу что ветер резл их. Дыхание прекратилось в его груди. Див летел над землей… Ашпокай видел сквозь пыль, как плывет впереди взмыленный круп Рахши, как сползает набок лопнувшая упряжь.
«Не догоню» — мечется в голове мальчика.
Но вот, невозможное — Ашпокай поравнялся с Рахшей, и конь-великан косит на него белком глаза. Ашпокай подается в сторону, одной рукой срывая с упряжи Дива недоуздок, другую готовясь протянуть к мылкой уздечке Рахши. На какое-то мгновение ему придется отпустить Дива, он на полном скаку… окажется между двух коней… но Рахша будет взнуздан дважды…дыхание его собьется… и он… переменит… шаг!
Ашпокай стиснул бока Дива так, что сам явственно ощутил его боль и страх. Кажется, в последний, решающий миг мальчик зажмурился…
***
Михра был в забытьи, и привиделось ему странное видение: он увидел древний замшелый курган, а вокруг отчего-то — кленовую рощу, осеннего красного цвета. На кургане стоял Рамана-Пай верхом на рыжем коне, накидкой ему была синяя бычья шкура, седалищем служило белое руно. Только боги могут сидеть вот так на белом руне, как на облаке. Рамана-Пай возвышался над Михрой, этот бог-мальчишка, владыка лугов и пастбищ, а сам Михра стоял на коленях, сняв шапку.
