С оловянною на шнурке печатью:
Это-де послание папы,
Которого теснят лонгобарды.
Пишет папа, что князья земные,
Короли лонгобардов и франков
И калифы безбожных сарацинов,
Все как есть управляют рабами,
И, напротив, базилевс ромэев
Лишь один свободными правит,
Наслаждающимися покоем,
Под ярмом благодатной власти,
Под эгидой республики священной,
Дальше папа просит денег выслать
И унять Равенского дуку;
Далее шлет благословенье
Базилевсу и его семейству
И отдельно Августе Пульхерье;
Просит еще соизволенья
Пропустить экономов папских
В хлебные азийские фемы
Милостыни посбирать для папы,
Ибо в Сицилии хлебной
Все сожрали саранча-арабы.
Насупилась мудрая Пульхерья:
«Не верь, — говорит, — попрошайке;
Прикажи Равеннскому дуке
Поприжать его хорошенько;
Он у дураков-лонгобардов,
Запугав короля их адом,
Уже четвертый выклянчил город,
А сам, еретик прокаженный,
Пресным хлебом заправляет причастье,
Не желает хлеба квасного,
В котором дыхание жизни,
На дрожжах, видно, экономит!
Этак скоро он в кровь Христову
Накрошит кукурузный бублик!»
Тут опять базилевс устыдился,
Ибо мудро рассудила Пульхерья,
И спрятал послание в скрыню.
Поглядела на него Августа,
Просверлила черными очами
И сказала, что грех великий
Каждодневно в империи творится:
Мыло-то ведь делают из сала,
А сало-то предмет ведь скоромный,
Стало быть, — посты оскверняют
Мыловары и мыломойцы!
Нужно императорским указом
Воспретить в посты мыловаренье, —
В четыредесятницу святую
И в другие, и в пяток и среду.
Можно, впрочем, в эти дни дозволить
Мыло на оливковом масле:
Тем и благочестье охранится,
И цена возрастет на оливки,
А ими домены базилевса
И сказать нельзя, как богаты!
Базилевс позвонил в колокольчик
И велел призвать логофета
С хартуллариями и писцами
И комита царских доменов,
И квестора чернильницы царской.
Вошли они по порядку,
Преклонились до земли по уставу,
Отвесили нужные поклоны,
Выслушали волю базилевса
И указ немедля написали.
И хранитель чернильницы священной,
На коленях стоя, базилевсу
Подставил ковчежец чеканный
С драгоценным пурпурным чернилом,
Присвоенным только базилевсу.
Базилевс пером лебединым
Начертил священную подпись,
А за ним чины государства
Чернилами зеленого цвета
Надписали индикт и дату
И своею подписью скрепили,
И заверили копии указа,
А хронографы новое деянье
В летопись немедля написали.
Удалились логофет и квестор,
И другие, — и опять Августа
Взор на базилевса устремила:
Знает ли базилевс великий,
Что в Магнаврском университете
На экзаменах студиозы пишут
Комментарии к пиимам Омира,
