– Ну, ты выяснила, с кем твой обнимался на улице? Что это была за блондинка?
Ура! Нонна наконец-то поинтересовалась проблемами подруги. Не все потеряно.
– Ы-ы-у-а, – призналась я, пытаясь отлепить зубы от приторной гадости, силком засунутой в меня Нонной.
Мы прохлаждались в кондитерской – Нонна садилась со следующего понедельника на жестокую диету, поэтому остаток недели кидалась на любую еду с отчаянием блокадницы. Содержимым тарелок, заполнивших наш стол в кондитерской, можно было бы накормить целую нигерийскую деревню.
– И кто она? Как твой Никита посмел лапать другую девицу, если у него есть ты?
– Ничего я не выяснила, – кисло промямлила я. – Не знаю. Боюсь спрашивать.
– Нет, ты разберись!
– А что я услышу в ответ?
– Предполагаю – внятное и разумное объяснение, – серьезно произнесла Нонна. – Раз уж Никита позволил себе брататься на улице с какой-то блондинкой, наверняка у него есть алиби!
Алиби! Вот чего мне сейчас не хватает!
– И в какой семантической связи с истиной будет находиться его объяснение?
– Чего? Ты, Юль, не заговаривайся.
– Вдруг его алиби – сплошная ложь?
– Но почему? Ты так не доверяешь Никите?
О, знала бы она!
У моего драгоценного Никиты – любовница. Уже целых семь лет. Именно с ней он и обнимался около магазина «Бриллиантовый рай»…
– Ты спросишь, он ответит. И все встанет на свои места. А так ты молчишь и изводишь себя догадками. На тебе же лица нет! Ты даже рогалик съесть не смогла! Ореховый рогалик, политый карамелью. О-о…
По меркам Нонны именно отказ от рогалика свидетельствует о свирепых нравственных страданиях подруги. И она права – я действительно страдаю. Наверное, стоит поделиться с ней моей тайной, рассказать и о разговоре, подслушанном в ресторане «Киото», и о попытке шпионажа, и об агрессивном поведении следователя Нелюбина…
– Давно не виделась с Ириной. А мне пора уж обновить гардероб, – вдруг резко поменяла Нонна тему, и я поперхнулась на полуслове. Пожалуй, личные проблемы лучше оставить при себе. У Нонны сейчас другие заботы – фигура, гардероб…
Знакомство с Иришей имело такое же глобальное значение для Нонны, как для европейских производителей – вступление Китая в ВТО. Правда, если многие европейские фирмы разорились, не в силах конкурировать с китайцами, то Нонна, наоборот, от знакомства с Ириной только выиграла.
В начале нашей дружбы бизнес-леди Кратова выглядела как папуас, проникший на текстильный склад. Она так смело играла с цветом и аксессуарами, что у окружающих слепило глаза. Кавалли и Гальяно, познакомившись с Нонной, усомнились бы в собственной креативности: мадам комбинировала некомбинируемое с непосредственностью шимпанзе. Она считала день прожитым зря, если ей не удавалось вынести на себе из дому меньше трех килограммов ювелирных украшений. Наверное, таким образом Нонна пыталась компенсировать воспоминания о бедности, через которую ей пришлось пройти, прежде чем она стала владелицей двадцати магазинов «Колибри».
