— А чему ты веришь?
— Я верю, что убийца все еще бродит по этой старой посудине. Только сейчас на его счету двое, и все тихо. Службу возобновили, никому не запрещают сходить на берег. Этот сукин сын, должно быть, сейчас на седьмом небе. Это мне покоя не дает. Мне хреново делается при мысли, что он выкрутится. И мне еще хреновее, когда я думаю об этих идиотах в штабе, довольных, как не знаю кто, оттого что Шефер якобы покончил жизнь самоубийством.
— Перестань говорить "якобы", Чак. Командующий Атлантическим флотом…
— Командующий, черт бы его подрал! Командующий так же доволен, как и все остальные. Напряжение спало, можно расслабиться. Можно и дальше выслуживаться ради четвертой нашивки и еще одной бляхи на фуражке. Можно снова ходить в офицерский клуб и поднимать тосты за прекрасную комиссию по расследованию. Можно забыть о медсестре, можно забыть об этом несчастном дураке, который жил в Бронксе. Мне тошно от этого. Я бы гроша ломаного не дал за…
— Успокойся, Чак. Дело закрыто.
— Я знаю.
— Больше уже ничего нельзя предпринять.
— Я знаю.
— Ты просто расслабься, Чак.
— Вот именно этим я и собираюсь заняться. Я пойду вечером в клуб и напьюсь как свинья.
Здесь очень уютно, подумал Мастерс. Мне нравится освещение, мне нравится тихая музыка, мне даже нравится невнятное гудение голосов. Но больше всего мне нравится скотч. Нужно отдать должное ВМС, они тут знают, как выбирать виски.
Скотч был прекрасным лекарством от всех болезней, лекарством для души. Он усмехнулся, покрутил стакан, прислушиваясь к позвякиванию кубиков льда о стекло. Вначале он даже по вкусу напоминает лекарство. Только вначале. Позже ты привыкаешь к нему, и проклятое зелье начинает казаться совершенно безвкусным. Это высшая похвала любому лекарству.
Ему было любопытно, есть ли скотч на борту для медицинских целей. Нет, бренди, наверное, есть, и помощник капитана все уже, должно быть, вылакал. Жаль беднягу, который свалился за…
Ну вот, подумал он, опять начинается. Как карусель, лейтенант Мастерс, круг, еще один круг, и все время к этому несчастному сукину сыну писарю, которого спихнули за борт.
Один из них сделал это. Точно. Либо Джоунс — оператор радара, либо Дэниелс — другой писарь. Наверняка. Если бы не флот, он бы живого места не оставил на этих двух негодяях. Он бы избивал их, пока кто-нибудь не сознался. Если бы не флот. Но вы на флоте, лейтенант Мастерс. Вы должны это помнить.
Да, я, конечно, помню это. Это флот, дело закрыто, и сейчас мы готовы начать новое — скотч на этот раз. Вы что, никогда не хотели стать капитан-лейтенантом, лейтенант Мастерс? Если да, допивайте, и забудьте о Клер Коул, о Ричарде Шефере, и займитесь своими делами. Ешьте, пейте и назначьте свидание Мэри… На завтра.
