— Да, — хрипло выдохнул он, словно его девочка просто позвонила ему по телефону. Его объятия могли сломать малышке пару косточек, но у любви, он чувствовал, предел прочности очень высок. Чем крепче он обнимал дитя, тем спокойнее оно становилось. — Здравствуй, здравствуй, любимая.
— Тебе понадобится педиатр, — распорядилась Джорджина. — Я скажу доктору Спалос, что ты позвонишь.
— Женщина, конечно?
— Ах, ах! Да, еще нужно получить свидетельство о рождении.
— Свидетельство о рождении?
— Ну, чтобы она потом могла получить водительские права и все такое. Не переживай, я обо всем расспросила свою акушерку. Если у тебя нет семейного врача, тогда нужно заполнить бланк. Отошлешь его в Трентон, в бюро регистрации, вместе с пошлиной за заполнение. Это стоит три бакса.
Он посмотрел на Джули. Ранка на лбу засохла, на щечках запеклась кровь. Мюррей склонился над ней, и губки девочки случайно растянулись в подобие улыбки.
— Три бакса? И все? Всего три?
У Джорджины ее биолог-маринист появился на свет ровно через месяц после гипотетически божественного дитяти Мюррея. Биолог оказался девочкой с кожей цвета кофе, крепенькой живой мулаткой и, по твердому убеждению Мюррея, как две капли воды похожей на Монтгомери Клифта. Вместе новоиспеченные родители отправились в регистратуру городского департамента здоровья и получили необходимые бланки.
— Тут нужно вписать имя, — задумалась Джорджина. — Никак не придумаю ничего подходящего.
— Что, если Монти? — с готовностью подсказал Мюррей.
— Нет, хочется чего-то вселенского!
— Метеорита?
— А как тебе Феба?
— Вполне.
— Правда нравится? Феба была из титанов.
— То, что надо. Она просто вылитая Феба. «Феба», — вписала Джорджина.
То, что зачатие Джули могло произойти с легкой руки Духа Абсолютного Бытия, или Матери Мироздания, или Первичного Гермафродита, не освобождало Мюррея от переживаний по любому поводу и сетований на ограниченность своих отцовских способностей. Взять, например, насморк. Доктор Спалос все твердила, что девочка его перерастет. Но когда? Потом еще молочная проблема. Мюррей на разных распродажах собрал у букинистов два десятка пособий по уходу за ребенком, и все авторы дружно осуждали матерей, отказывающихся кормить грудью. Всякий раз, готовя новую порцию «Симилака», он читал этикетку и в глубине души желал, чтобы ингредиенты больше напоминали еду, а не спецсостав для супермена.
Ясными вечерами они с Джорджиной кормили детей прямо на пирсе.
— Здесь Джули ближе к своей маме, — сказала как-то Джорджина.
