Грузчики уже ушли, и в пустых комнатах квартиры Айсобел гуляло гулкое эхо.
Без мебели комнаты обрели заброшенный вид. Только углубления на поверхности ковра напоминали о том, что там стояла мебель.
Купер вошел в гостиную.
— Здесь необходим основательный ремонт. Надо поставить мать в известность.
Ханна нахмурилась:
— А какое отношение она имеет к этой квартире?
— А кому, по-твоему, принадлежит теперь эта квартира?
— Только не твоей матери. Кен говорил о каком-то тресте или концерне.
— Он имел в виду семейный фонд.
— Вот черт! Надо было обменять Шкатулку влюбленных на эту квартиру.
— Ничего бы не получилось. Фонд — это дитя матери, а не мое. Я только сижу в правлении для вида. — Он хмуро огляделся. — Любовное гнездышко порядком обветшало с тех пор, когда я был здесь в последний раз.
Ханна даже споткнулась:
— Ты хочешь сказать, что бывал здесь раньше?
— Неужели ты думаешь, что Айсобел не воспользовалась преимуществом родных стен, когда мы пытались договориться насчет шкатулки?
— Она настояла, чтобы ты явился к ней? — Ханна мысленно представила эту сцену. — И что же? Усадила тебя в изящное маленькое кресло, напоила чаем с бутербродами?..
— Да ты что? Старуха была гораздо хитрее, чем ты себе представляешь. Она усадила меня в огромное кресло, налила мне шотландского виски с содовой и не без слезы в голосе и в глазах рассказала, как когда-то смешивала виски для моего деда.
Ханна зачарованно слушала.
— Знаешь, я бы не удивилась, если бы ты тогда подсыпал ей в бокал мышьяку.
— Виски было великолепным, — продолжал Купер. — Возраст нисколько не сказался на нем. Если, конечно, она говорила правду.
— И ты выпил?
Он удивился:
— Конечно. Шотландское виски не портится от долгого хранения. Кроме того, если бы я не выпил, она подумала бы, что я разгадал ее игру. Интересно, сохранилась ли эта бутылка? Если ее и в самом деле покупал мой дед…
— Ты поищи, а я тем временем соберу вещи.
Когда она вернулась в гостиную с чемоданами, Купер стоял к ней спиной, опершись о каминную доску. Помолчав, она наконец спросила:
— Что с тобой?
Он повернулся.
— Почему ты спрашиваешь?
— У тебя такой вид, словно тебе стало плохо. — Сказав это, Ханна поставила чемоданы к его ногам. Она заметила, что он пристально разглядывает фотографию на камине. — Это портрет твоего дедушки?
— Да, это Ирвинг в свои лучшие годы, — кивнул Купер.
— Ирвинг? Его так звали? Эта фотография стояла в серебряной рамочке на туалетном столике Айсобел. Хорошо, что грузчики не выкинули ее. Если хочешь…
