— Знаешь, Be, о чем я мечтаю? — спросил Лоусон.
— Понятия не имею, Лоу, — честно признался Наурд, слегка раздосадованный тем, что его отвлекли.
— Ты туп, Be, словно свинья. Ты никогда не мечтал.
Be Наурд задумался. Он и вправду не знал, мечтал ли когда–нибудь. Возможно, он мечтал, грезя о розовой круглой попке, но Be не был на все сто уверен, что это можно назвать мечтой, и еще меньше в том, что это настоящая мечта, что, узнав о ней, Лоу не захохочет и не прибавит ласково: ну и тупица же ты, Be! Безопасней было согласиться с Лоу. Be Наурд так и сделал. Он кивнул и сказал, слегка надувая для важности толстые щеки:
— Я думаю, ты прав, Лоу. Я никогда не мечтал. Уметь мечтать — это высший класс!
Лоусон фыркнул. Он был неглупый и образованный малый. Манеры Be Наурда нередко смешили его.
— И тебя не интересует, о чем я мечтаю?
Be Наурд заколебался. Ему хотелось сказать: нет, не интересует, — и вернуться к созерцанию облаченной в кружевные трусики попки, но он чувствовал, что Лоу ждет другого ответа. Пусть Be был не очень умен, но в сообразительности ему отказать было нельзя. Недаром Лоу Лоусон брал его своим компаньоном.
— Еще как интересует! — с жаром произнес Be.
Как он и ждал, ответ пришелся по душе приятелю. Лоусон ради важности чуточку помолчал, а затем спросил, уставя взор между Трехглавым Лебедем и Безобразной Собакой:
— Что ты скажешь о Черной дыре?
Be задумался. Что он мог сказать о Черной дыре? Ровным счетом ничего. Это было именно то, о чем он не мог сказать. Обитатели Большого кольца знали абсолютно все, и это делало их прагматиками. А может быть, они были прагматиками изначально. Знание заменяло веру. Они не верили в Бога. Они не верили ни во что, ибо знали, из чего состоит это «что». Они не знали лишь единственное — что представляет собой Черная дыра. И потому Be понятия не имел, что сказать. Он так и ответил:
— Понятия не имею. — И чтобы не выглядеть полным идиотом, спросил: — А ты?
— Я тоже, — честно признался Лоусон. — Но я хочу сказать о ней.
— А что?
— Не знаю. — Лоусон положил в рот опийную жвачку и задвигал челюстями. — Но я хотел бы о ней знать. Ведь я человек.
Be Наурд не сказал на это ничего. Черная дыра мало волновала его воображение. Ему вполне было достаточно твердо усвоенного еще в космошколе правила: не приближайся к Черной дыре. Утверждали, что эта заповедь существовала всегда, даже еще до возникновения Большого кольца, а возможно, и раньше. Никогда не приближайся к Черной дыре! Почему? — над этим вопросом Be не задумывался.
