Саша не привыкла к такому положению дел. Сколько сменила контор, везде рабочий процесс подразумевал какую-то отдачу, творческую энергию, ей было интересно ставить перед собой цели, добиваться результата, а тут… Болото. Но Саша это не сразу поняла и даже попыталась включить себя в структуру компании, найти достойное применение своим знаниям и опыту, самонадеянно предложив свои услуги. Ей, правда, сразу намекнули, что никакая инициатива не приветствуется, «порядки не нами заведены, а дедами нашими завещаны, и не фиг их менять!» Ладно, Саша успокоилась, инициативы больше не проявляла.
К сожалению, организация труда в данной конторе была устроена таким странным образом, что Сашина деятельность находилась в прямой связи, а то и зависимости от функционирования еще трех женщин. А зависеть от коллег-женщин – дело неблагодарное, а иногда и рискованное. Может, у твоей коллеги сегодня напасть в виде сильно загулявшего или просто ушедшего в запой мужа, а ты от нее бессовестно ждешь включенности в процесс и какой-то отдачи! Ясно, что однажды тебе дадут понять, что ты дрянь бесчувственная, и посоветуют отправиться со своим рабочим усердием куда подальше!
С Сашей именно так и произошло. Два дня она тщетно добивалась от коллеги, которую звали то ли Манечкой, то ли Верочкой, какого-то пустякового документа. Без него, увы, Сашин служебный отчет был невозможен. На третий день в отдел зашла начальница системы «я – начальник, ты – дурак», причем сразу видно стало: дама сильно не в духе, может, муж подкачал или дети-двоечники, но она зла на всех, и в данный конкретный момент времени ее глобальное недовольство направлено на Александру Семенову.
А Саша что? Ничего. Сидела тихо, мирно, починяла примусы, обдумывала концепцию предстоящих выходных, плохого ничего не делала, и вдруг… Ее спрашивают про тот самый отчет. Который, между прочим, до сих пор не готов не по ее вине, а по вине…
Саша только раскрыла рот, чтобы объяснить про Манечку-Верочку, но вовремя закрыла. «Ну что я – сексот? Подлый стукач? Ну, застучу эту глупую Манечку, кому это поможет?» И промолчала. Смотрит на разгневанную тетеньку и молчит, как рыба об лед.
А та уж совсем разошлась. Ножкой топнула, покраснела и вдруг назвала Александру Семенову идиоткой, более того, идиоткой законченной и неисправимой. При этом громко, чтобы все сотрудницы стали свидетелями Сашиного унижения.
Саша внутренне охнула. Надо бы что-то ответить, но что? Пока думала, начальница ушла. Прошипев на прощание еще нечто уничижительное.
