— Не трогайте ее, — сказал Зеб. — Имейте хоть каплю уважения! Сегодня мы проведем урок в саду на крыше.
Когда мы пришли сюда на следующий открытый урок, девушки уже не было.
— Спорим, ее пустили на мусорнефть, — шепнула мне Бернис.
Мусорнефть делали из любого углеводородного мусора — отходов с бойни, перезрелых овощей, ресторанных отходов, даже пластиковых бутылок. Углеводороды отправлялись в котел, а из котла выходили нефть, вода и все металлическое. Официально туда нельзя было класть человеческие тела, но дети шутили на этот счет. Нефть, вода и костюмные пуговицы. Нефть, вода и золотое перо от авторучки.
— Нефть, вода и зеленые чешуйки, — шепнула я в ответ.
Сперва мне показалось, что на пустыре никого и ничего нет. Ни пьяниц, ни плебратвы, ни голых мертвых женщин. Аманда отвела меня в дальний угол, где лежала бетонная плита. У плиты стояла бутылка сиропа — пластиковая, из тех, которые можно выдавить до конца.
— Смотри, — сказала она.
Ее имя было написано сиропом на плите, и куча муравьев пожирала его, вокруг каждой буквы образовалась черная кайма из муравьев. Так я впервые узнала имя Аманды — оно было написано муравьями. Аманда Пейн.
— Скажи, круто? Хочешь написать свое?
— Зачем ты это делаешь? — спросила я.
— Потому что здорово получается, — объяснила она. — Пишешь всякое, а они съедают. Ты появляешься, потом исчезаешь. Так тебя никто не найдет.
Как я поняла, что в этом есть смысл? Не знаю, но как-то поняла.
— Где ты живешь? — спросила я.
— О, там и сям, — небрежно ответила Аманда. Это значило, что на самом деле она нигде не живет: ночует где-нибудь в пустующем доме, а может, и еще чего похуже.
— Раньше я жила в Техасе, — добавила она.
Значит, она беженка. Беженцев из Техаса было много, особенно после того, как там прошли ураганы и засухи. Большинство беженцев были нелегалами. Теперь я понимала, почему Аманде хочется исчезнуть.
— Хочешь, пойдем к нам жить, — сказала я. Я этого не планировала — как-то само получилось.
Тут в дырку забора пролезла Бернис. Она раскаялась, пришла за мной, но теперь я в ней не нуждалась.
— Рен! Что ты делаешь! — завопила она. И затопала к нам по пустырю с типичным для нее деловым видом.
Я поймала себя на мысли, что у Бернис большие ноги, а тело слишком квадратное, и нос чересчур маленький, а шея могла бы быть подлиннее и потоньше. Как у Аманды.
— Это твоя подруга, надо думать, — улыбаясь, сказала Аманда.
Я хотела ответить: «Ничего она мне не подруга», но не отважилась на такое предательство.
