Они направились к выходу и уже подходили к дверям, когда человек, сидевший за соседним столиком, обогнал их. Теперь он не казался толстым — просто очень большим и широкоплечим. Он шел, раскачивая на руке брелок с ключами. Когда он миновал Селихова и Ольгу, адвокат шепнул спутнице:
— К тому же и пари я проиграл. Так что все в порядке.
Парень шел впереди, чуть выдвинув плечо и рассекая толпу. На площади Ольга поискала его глазами и увидела, что он отошел от киоске вытащил сигарету из пачки, закурил и прислонился к барьеру, ограждащему площадь перед вокзалом, стоял так, покуривая и глядя на судно, где махали цветами с борта, где, поскрипывая, поднимался наверх трап.
На этот раз на прощанье Селихов не сказал Оле своих всегдашних: “С вашего разрешения я позвоню…”
Проводив “Серафимович”, Женя начал звонить Варенику. Дозвонился спустя полчаса. Эти полчаса Вареник провел на бульваре, где сидел у парапета с большим морским биноклем. Здесь всегда было много детей, а бинокль был безотказной приманкой. С одним из мальчиков Вареник вышел на смотровую площадку, откуда прекрасно виден был порт, морской вокзал, стоящее у причала большое пассажирское судно. Так они и смотрели попеременно — мальчик и Вареник. В двенадцатикратном увеличении прекрасно виден был Женя, направляющийся к телефону-автомату.
Женя все названивал, когда Вареник добрался наконец домой.
— Вроде все в порядке.
— Прекрасно. Дальше по плану.
В семь Жене предстояло свидание с таинственным мужиком. Его “Москвич” трижды объехал квартал, прежде чем Женя увидел этого человека на условленном перекрестке. Нет, он не был похож на моряка — скорее на мелкого чиновника.
Женя остановил машину и открыл дверцу. Человек увидел его, но с места не тронулся, он явно не собирался садиться в машину. Женя вышел, закрыл двери ключом и пошел вдоль квартала, сделав пригласительный жест. Вскоре мужик догнал его.
Они шли рядом, почти касаясь друг друга.
— Я сейчас возьму одну на пробу.
— Сколько у тебя есть?
— Четыреста.
— Ого! — не удержался Женя. — И почем?
— Шестьдесят.
— Это ты загнул. В жизни не поверю, что ты Грише так возил.
— Не поверишь — не надо. И как я Грише возил — его дело. А тебе — шестьдесят.
— Не пойдет, — отрезал Женя.
— А что ты дашь?
— По пятьдесят возьму все. Завтра годится?
— Годится.
— Возьмешь билет в кино “Победа” на двенадцать часов. После третьего звонка спускайся в туалет.
Они зашли в полутемный подъезд И там мужик вытащил из кармана монету. Женя торопливо спрятал ее.
