– Ольга Валерьевна, – вступилась за Веру Тамара Львовна, – вам тоже пора оплатить привилегии. Я вас с двух пар отпускала на прошлой неделе? Вот и проведите сейчас у студентов Веры Александровны фонетику.
– Но я же готовлю отчет! – попыталась взбрыкнуть она.
– Ничего страшного, – ласково возразила заведующая, – до сдачи время есть. А если не хватит, добавлю.
Русалочка недовольно фыркнула и, высокомерно вскинув голову, взяла ключ от аудитории Веры и вышла из кабинета.
– Не слишком вы ее?
– Ничего, – Тамара Львовна устало отмахнулась, – переживет.
– А если влиятельный супруг, как в прошлый раз, пожалуется на вас ректору?
– Это вряд ли, – заведующая понизила голос, – ходят слухи, его скоро снимут. Так что ему сейчас не до интриг жены.
– Ясно, – наконец-то Вера Александровна поняла, отчего Ольга Валерьевна в последнее время такая ершистая: не все спокойно в Датском королевстве. Вельможный супруг, видимо, срывает на ней злость, а уж она своим плохим настроением донимает всех вокруг.
Решив вопрос с занятиями, Вера достала из сумки косметичку и подошла к зеркалу. Ресторан, в котором Зуля назначила встречу, был одним из самых шикарных в городе. И являться туда в рабочем безродном костюме было, конечно, неправильно. Но другого варианта все равно не было – оставалось лишь компенсировать бледность наряда продуманным макияжем: благо времени было достаточно.
– Верочка, – услышала она голос Варвары Тихоновны рядом после того, как прозвенел звонок и кафедряне разошлись по занятиям, – у тебя что-то случилось?
– Нет, – Вера перевела взгляд с собственного отражения в зеркале на старшую коллегу.
– Ты знаешь, – она в нерешительности замолчала, – я чувствую себя виноватой.
– За что?!
– За плохой совет, – Варвара Тихоновна вздохнула, – я говорила тебе, что нужно быть решительней. А в человеке не разобралась.
– Не понимаю.
– Илья Владимирович, – она торопливо оглянулась и, убедившись, что никого больше на кафедре нет, зашептала: – оказался непорядочным человеком!
– В каком смысле? – Вера поджала губы.
– Мне так жаль, – не унималась Варвара Тихоновна, – так жаль. Весь институт уже знает: у Маркова роман с твоей Зулей!
Вера замолчала: понадобилось немало времени для того, чтобы обдумать свои последующие слова.
– Я не люблю сплетен, – отчеканила она, – и вообще, личная жизнь Ильи Владимировича – не мое дело.
– Твое, Верочка, – Варвара Тихоновна расстроенно покачала головой, – ох как твое!
– Что это значит?
