Обещание | страница 69
И вот ты сидишь, как дурак, собираешь механизм, завинчиваешь болтики, следуешь чертежу-схеме, а все равно ничего не получается. И тогда – крутишь, вертишь то, что должно было быть идеальным (потому что таким было задумано) – жизнью, любовью, не знаю, ну богом, если он есть. А вместо этого у тебя в руках – сам не понимаешь что.
Сейчас почти четыре утра, поэтому вряд ли смогу толком объяснить, что имею в виду, и буду надеяться, что вы понимаете мой лепет.
(...естественно, лишняя деталь не в том стишке. Просто дописанная строфа, как мне показалось, «подкидывает» ее во вселенную стихотворения.)
Понимаете?»
– Конечно, нет.
Потому что в смерти – не в постели:
ни втроем не будешь, ни вдвоем.
Каждый погибает, как умеет,
каждый умирает о своем.
А собака уже тает и тает.
7.
...А под нами уже разлеглась, без границы, прекрасная осень,
август-сентябрь, Россия, Париж и Мадрид:
они засыпают, а думают, что плодоносят,
у них от твоих причитаний – во рту и в подвздошье —
болит.
Но потом – на всеобщих ветвях – непременно затеплится
глобус
новогодний, дешевый, поддельный, китайский, земной.
...По личным небесным дорогам несется небесный автобус:
ты чужой Париж не трогай – он прощается с тобой.
8.
...Едет автобус, трясется, летит и гудит
(собака свернулась в чужой переноске – и спит),
на сиденьях автобуса пять человек, как эмигранты, сидят
(пьют просроченный йогурт и призрачный пряник едят).
А за быстрыми окнами – только туман да кусты
(почему другие кресла – интересно мне – пусты?).
– ...Женщины ищут своих мертвых мужчин,
а мужья своих жен не ищут, —
говорит Гаретовский Н.И., мой покойный учитель живого
английского языка.
– Для мужчины смерть как прыщик,
сковырнешь и все: пока!
А для женщин все иначе – им важны воспоминанья,
жизнь из них уходит долго – словно пена в мыльной ванне.
Вот и Анна Васильевна в толстом носке
(что сидит на переднем сиденье и так некрасива),
ты всю жизнь провела в ерунде, в молоке,
а ведь тоже, наверно, считала, что была безответно любима?
– Да, – отвечает Анна Васильевна, —
женщины ищут своих мужей, а мужчины своих мертвых
жен не ищут,
ищут других – живых, помоложе.
Бедная, тетя Нюра, в каком ты прекрасном платье
смотришь с своей фотографии на ту, что лежит
в прихожей —
старую, в темном халате, в упомянутых глупых носках
(но с такой же нежной сердцевинкой,
как и тридцать лет назад).
Помнишь, Коля, эти ноги?
Как рукой их раздвигал?
Как капризничал с резинкой,
Как расстегивал ширинку?
(...много-много лет назад)
Книги, похожие на Обещание
