В субботу у нас только одна неприятная обязанность — подготовиться к праведным размышлениям. Для этого нужно сбегать в магазин и купить четыре бутылки портвейна. Потом развести портвейн с кока-колой 50 на 50. Потом вылить все в большую кастрюлю и провести трубочки к нашим койкам. У меня раскладушка, она ниже, чем галилеева кровать, и портвейн сам стекает в рот — это очень приятно. Вокруг радостная, ленивая, заполненная мыслями суббота. Никуда не надо идти. Ничего не надо делать. Мы лежим и думаем.
— Чувак, — говорит Галилей. Он никогда не называет меня по имени.
— Ммммм?
— Зачем ты вчера прыгал с балкона?
Ощущение радости пропадает. Меня будто окунули в выгребную яму.
Растерянность. Угрюмое оцепенение. День испорчен.
— То есть как — прыгал с балкона?
Галилей хлюпает трубочкой с портвейн-колой.
— Когда мы вешали белье, ты вдруг замолчал и стал рваться к краю. Я тебя оттаскивал, ты успокоился вроде… Потом запер дверь на щеколду, взял — и сиганул.
— С-сиганул. Упал.
— Какой «упал»! Ты же верткий, как кошка! Что тебе будет-то, со второго этажа выпасть? Пьяному!
— И?
— Я вышел посмотреть — ты лежишь на земле и молчишь. Я стал тебя поднимать — ты руками в землю вцепился и молчишь.
— И?
— Я подождал полчаса. Ты заснул, я отнес тебя обратно.
— И?
— Ну что «И»?! Положил на кровать и укрыл.
ЗЛЫДНИ
Наступило время настоящего труда. Верхний слой строительного мусора снят, отброшен в сторону от раскопа и частично растащен лаборантами и ночными бомжами на цветной металл. Лаборантов понять тоже можно, они почти все — наркоманы, а до зарплаты, как выразился Шельма, «еще довъёбывать надо».
И мы копаем. С глухим скрипом вгрызается отточенная лопата в серый грунт, слышно дружное сопение. Говорят только насильники — в промежутках между переносом земли. Макрушники временно переквалифицировались в копарей, Шельма с лаборантами мутят что-то возле нивелира, все так же повернутого в сторону общаги. Тяжело ухают берсеркеры, взламывая кирками неподатливый участок, бубнит что-то Митяй, аккуратно выковыривая из стенки раскопа здоровенный булыжник.
Разговоры, в основном, сводятся к трем темам: чего бы пожрать в обед и на что, куда пропала прошлая зарплата, и какого, в самом деле, черта, на этом разнесчастном месте ничего не строили.
— В древней мифологии, — рассуждает бывший музейный работник, оглянувшись и аккуратно отложив лопату, — существовали невидимые существа, злыдни. Они преследовали человека, принося ему несчастья и бедность. Говорили, что злыдни тусуются в определенных местах, и когда мимо проходит человек, вцепляются в его волосы. Человек приносит их домой, и его начинают преследовать неудачи.
