- Тогда какого мреля меня так шибануло, а, колдун зубатый? Ты мне зубы не заговаривай, чай, не болят! Не Костлявый же меня сглазил, в самом деле!
- Эй, Бритва, смотри, будешь ругаться по-эльфийски, ухи вырастут. - ухмыльнулся Хорт, - А ну завяли оба, пока своими криками всю округу не переполошили.
- У меня все силы на морок уходят, чтобы нас от чужих глаз спрятать, - пояснил колдун, - А что до молнии, так нечего было на собаку кидаться, которая в зачарованном ошейнике ходит. Непростая, видать, псина была.
- Клык, как думаешь, уж не на разведку ли эту зверюгу послал кто-то? Дорогу проверить… - спросил осторожный Хорт.
- Нет. Видно же, что пес бездомный - некормленый, неухоженный. Бродяга, одним словом. Не боись, атаман, стража за ним следом не придет.
- Ладно. Значит так, други, живо все пузом в траву попадали и затаились. Устроили тут балаган с песнями и плясками… И если хоть один рот откроется, или чье-то брюхо буркнет - живо Белому Клыку работы прибавлю, - Хорт показал свой весьма внушительный кулак, - вы меня знаете!
Да, разбойники хорошо знали и суровый нрав своего атамана, и твердость его кулака. Равно как и добрая половина пьяниц славного города Кияжа, имевших привычку захаживать в трактир "Угрюмый булочник", где Хорт работал вышибалой. Поэтому без лишних слов попадали, где стояли, и умолкли. Однако, долго лежать не шевелясь и молча, не так-то просто, да еще и на самом солнцепеке. И вскоре снова среди головорезов понеслись шепотки, сдавленные смешки и тихие ругательства. Кто-то забулькал, приложившись к фляге, а Костлявый так и вовсе захрапел, наполнив поляну и окрестности равномерным гулом.
- Не понял! Это еще что за спящий красавец в моей шайке завелся? - привстал Хорт. - Эй, кто там поближе… Бритва, поцелуй-ка его сапогом промеж глаз, а не то проспит и обоз торговый, и своего принца прекрасного…
- Жарко, атаман, вот и сморило его, - промямлил разбойник, стаскивая с ноги внушительный сапожище, - На моей башке уже можно крыс жарить.
- Ну, тогда хоть какая-то польза от тебя и твой лысой макушки будет. Ладно, - сжалился атаман, - вертай сапог на место и толкни его в бок. Только смотри, чтобы не заорал спросонья. Ишь, разлегся на солнышке, кости погреть… Еще б свистульку в нос вставил, дурыня деревенская!
Хорт вытер пот со лба, повернулся в сторону плоского камня, на котором сидел Белый Клык и нахмурился. Тот словно и не чувствовал сокрушающей жары - кутался в свой овечий тулуп и спокойно перебирал бусинки на ожерелье, сделанном из зубов. Разумеется, из человеческих. Ну ничего не берет проклятого - ни летняя жара, ни зимняя ревматизма! Куда уж им, простым людям, до потомственного колдуна? Вот и мучаются под беспощадными лучами солнца, изнывая от духоты и жажды.
