— Не очень понимаю…
— Эх, ты! Вот ты сидишь у парке… И смотришь… Вот подходить трынвай… Идуть у парк парочки… Гулять вроде… Ты смотришь, какие такие в них намерения. Тут нужен нюх… Я уже нюх етой имею… Меня уже не обдуришь… Вот парочка в боковую аллею: и друг к другу очень близко… Я вроде без унимания за ними… И украдкой наблюдаю — где сядуть… Вот приметил, где сели… Сразу не ходи… Минут так через десять — пятнадцать на то самое место гуляешь. Гуляешь и натыкаешься… А они как раз целуются. Сразу до них…
— А-а-а! Так вот какое безобразие?! И в обчественном месте?! Да как вам не стыдно?! Тут люди ходять, свежим воздухом, можно сказать, дышуть?! Вот какая, можно сказать, нравствинность?! Идем! Идем в контору!.. Прытокол надо составить! Пожалуйте!"
Ну, тут они, конечно, в смущении:
— Но, товарищ, да что вы?! Да мы ничего?!
А я им:
— Какой я вам товарищ, когда вы такие безнравствинные? Идем в контору!..
Здесь надо строгий характер выдержать…
Ну, тут они, разумеется, просят:
— Да неудобно… Да…
— А делать это удобно?! Идем! Идем…
— Да гражданин…
Тут уже можно немного ослабить:
— Можно, положим, и тут оштраховать… Квитанции со мною… Штраху десять рублей заплатите, квитанцию получите… И чтоб етого больше я не видел!
Чаще всего дают, потому что выбираешь подходящих… Берешь десятку и пишешь квитанцию… Квитанций я накупил… Пишешь: "Получено за безобразие у парке десять рублей!.."
— Фамилие?
— Да не надо фамилии…
— Как не надо?.. Мине, говорю, для отчета надо…
На понт беру…
— Да вы, — просят, — что-нибудь напишите там…
— Ну, я вас жалею… Напишу какое-нибудь фамилие. Получайте, — говорю, — квитанцию… И чтоб етого больше, — говорю, — не было! Идите!..
Они — ходу… А я себе гуляю дальше…
Так за день, смотришь, до пяти червяков и наштрафуешь… Живется, как видишь, неплохо… И опять-таки и работа нравствинная…
Васька встал и пристально куда-то засмотрелся…
— Ну, будь! Клюнуло, кажется… Беспокойная работа! Прощай!
И побежал Васька… А я смотрел ему вслед и думал: "Вот тебе и Васька! Моралист, сукин кот!"
1926
Перевод Е. Весенина.
Этого "певца печали нашей" можно почти ежедневно увидеть и услышать в пригородных наших поездах.
Я его слушал совсем недавно (три дня тому назад) на перегоне между Змеевом и Харьковом по Донецкой железной дороге.
Очень жалостливые песни поет он перед пассажирами, чтобы затем, закончив петь, протянуть руку и еще более жалостливо произнести:
— Обратите, граждане, внимание на мое бедственное положение.
