Эмили даже не поняла сначала, что с ней произошло, только вещи, которые она прижимала к груди, вдруг очутились на полу. Секунду она тупо глядела на юбку, свитер и белье, лежавшие кучей на матово-кремовом ковре, затем присела на корточки, чтобы подобрать их. Митчу неожиданно пришла в голову та же мысль, и они одновременно схватились за концы ее лифчика и потянули каждый к себе. Эмили разжала пальцы и откинулась назад.
— Разве ты не хочешь кольцо? — спросил он.
Эмили в замешательстве подняла голову. Она и сама не знала, чего именно хочет, но все это должно было происходить как-то по-другому. Более значительно, что ли.
— Об этом я тоже должна подумать, — сдержанно проговорила она.
Митч сначала ничего не ответил, но она чувствовала, как он смотрит на нее, должно быть пытаясь понять, что такое случилось с этой здравомыслящей, уравновешенной особой, за которую он ее принимал.
— Мне бы хотелось, чтобы ты носила мое кольцо, — наконец сказал он, и она невольно подняла на него глаза. — Пожалуйста, решай побыстрее.
— Хорошо.
— А я между тем… — она увидела, как его глаза утратили холодность и деловитость, — вижу, ты надела мой свитер?
Эмили сглотнула.
— Тебе это не нравится?
— Нравится, но без него гораздо лучше. — (Теплая волна окутала ее.) — Иди ко мне.
Эмили знала, что, уступив желанию, не сможет уже ничего решить. Она вообще подозревала, что Митч пользуется моментом, чтобы вынудить ее согласиться на кольца и на регистратуру. Но стоило ей приблизиться к нему, чтобы погрузиться в его объятия, как она сказала себе, что все это абсолютно неважно.
Она выходила замуж за человека, которого любила, он предлагал ей семью, о которой она так мечтала. Неужели имеет какое-то значение, как и где они произнесут свои обеты?
— Может быть, кольцо маловато? — Митч кивнул на крупный бриллиант, который Эмили крутила так и этак на пальце с тех самых пор, как надела его часом раньше.
— Просто немного непривычное ощущение, — промямлила она, но Митч заметил, как дрогнули ее губы, когда она опустила глаза на свою руку, слегка пошевелив пальцами, чтобы поймать камнем луч клонившегося к закату солнца. — Но оно очень, очень красивое.
— И очень тебе идет, — машинально ответил он, беря ее под руку, чтобы перейти улицу. — Почти так же, как это голубое белье.
Комплимент это был или шутка, но у Эмили все равно зарделись щеки. Она промолчала. Она вообще весь день была молчалива.
— Значит, не жалеешь, что я уговорил тебя купить кольцо? — настаивал он, продолжая удерживать ее руку в своей, даже когда они благополучно перешли на другую сторону улицы. Затем ближе склонился к ее уху. — Или хотя бы одобряешь мои методы убеждения?
