Писатель Бург: Нет, это неправда. Правда, если вам интересно, состоит в том, что я создаю полноценные произведения литературы, которые люди, для коих я творю и кои рассматривают собственную жизнь как серьёзное и счастливое времяпрепровождение, вполне могут исследовать и наслаждаться моими сочинениями в поездах, следующих по трансмегатракту Пекин — Москва, в мягких и простых купе спального вагона, под стук колёс, синхронно с ударами своих читательских сердец. Я придумываю психологически увлекательные сюжеты и дарю их своим героям. Мои истории бесценны, потому что грош цена тем историям, у которых есть цена. Кроме того, из моих текстов можно узнать ещё массу полезных, замечательных и поучительных вещей, как, например: проглоченная пища достигает желудка за 7 секунд; волос человека может выдержать вес в 3 кг; мужской половой орган в среднем в два с половиной раза длиннее большого пальца руки; тазобедренная кость крепче бетона; сердце женщины бьётся быстрее мужского; на каждой ноге человека находится около 100 миллиардов микробов; женщины моргают в 2 раза чаще мужчин; кожа человека в среднем весит в 2 раза больше, чем его мозг; наше тело использует около 300 мышц, чтобы сохранять равновесие, когда мы стоим; для зачатия ребёнка требуется в среднем 104 интимных акта… Познав и это и многое ещё другое, мои герои идут дальше, либо едут, ведя или везя за собой читателя. Так происходит добровольное продвижение в массы главного закона жизни.
Судья Айгуль: Ответ ваш непонятен. Кто кого уводит, увозит и куда, не имеет отношения к данному преступлению. Если только такой увод или увоз не связан с новым преступлением, совершённым вами же.
Писатель Бург: Да.
Судья Айгуль: Что да?
Писатель Бург: Не связан. Мне ничего не известно о каком-либо совершённом мною преступлении. Я прошу меня оправдать по всем статьям любого кодекса. Включая кодекс чести.
Судья Айгуль: Хорошо, подсудимый, идём дальше. Считаю, что на этот вопрос вы отказываетесь отвечать. Итак, я спросила вас, как повлиял конопляный дым растения под условно-досрочным наименованием «дурь» на ваше занятие сочинительством текстов. Как вы довели себя до понимания такого влияния?
Писатель Бург: Да, мне довелось себя довести. Но это было уже потом. А до того, с пущей степенью это проявилось на второй раз испытаний, непосредственно на живом человеке. На вас, ваша честь. К сожалению, к тому моменту, насколько мне удалось тогда зафиксировать совершенно неоспоримый факт, вы уже были лишены этой чести, и действие конопляного усилителя в каком-то смысле вынужденно скомпенсировало разочарование от обнаруженной неожиданности. У меня имеется свидетель, дядя Вадик, и я прошу его вызвать. Надеюсь, это тоже неоспоримый факт, ваша честь?
