— Ваш?
Жиголо удивился и покачал головой.
— Не мой и не видел такого ни разу.
— Вы выпивали в тот вечер?
— Да. Пили виски. Она любила.
— В бассейне купались?
— Нет. Прохладно было уже. Эти сказали, что ее утопили; наверное, они и правы, потому что утонуть в том бассейне просто нереально. Да вы, наверное, и сами видели тот бассейн?
Я кивнул.
— Вы, безусловно, правы, но убийца очень хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай, и ему это почти удалось. В милиции считают, что Решетова утонула сама. Я полагаю, вы не причастны к ее гибели. Иначе все было бы слишком легко. Вы никого не подозреваете в ее смерти?
— Ее мужа. Этот гад на все способен, в том числе и на такое.
— Вы не знаете, были ли у нее еще мужчины, кроме вас?
— Нет. Мне она многого не говорила, да и зачем, я же так… исполнитель ее желаний и прихотей. Но про супруга говорила всякое. Я не очень-то ей верил, но и разглашать эти сведения боялся — кто он и кто я? Эти уроды меня быстро бы в порошок стерли, если бы что-то всплыло. Но про него и так всякое говорят…
— О том, что вы спали с ней, из охраны кто-либо знал?
— Нет, только Олег. Он у Решетова как правая рука.
— Хорошо, вопросов у меня больше нет. Если таксист подтвердит, что вы уезжали из поселка в полночь, они вас отпустят.
Я подошел к двери и открыл ее. Олег и его подручные стояли в коридоре.
— Значит, так, разыщите таксиста, который отвозил Максима от Снежаны Игоревны. Если он подтвердит, что время, которое называет Максим, именно двенадцать часов ночи, то он тут ни при чем. Вот приметы таксиста, а это телефон, по которому его вызывали. Я полагаю, вы легко с этим справитесь.
— И что? Нам этого кренделя тоже отпустить?
— Если подтвердится все то, что он сказал, то — да. Смерть вашей хозяйки наступила, по мнению экспертов, с часу ночи до трех часов утра. Следовательно, был кто-то еще, пришедший к ней после двенадцати. А теперь свяжитесь с вашим шефом. В свете открывшихся обстоятельств мне необходимо задать ему несколько вопросов.
Олег пощелкал по клавишам мобильного телефона и отошел в сторону. С шефом они перекинулись несколькими фразами, а потом Олег сказал:
— Сергей Борисович, Вениамин Петрович приедет к вам в офис сегодня в шесть…
Когда пробило ровно восемнадцать ноль-ноль, колокольчик над входной дверью звякнул и бизнесмен ввалился в приемную офиса. Я отпустил Машеньку домой и сидел в приемной и читал газету. Толстяк вошел один, без телохранителя. Он, видимо, понял, что разговор будет серьезным, и не хотел, чтобы кто-то из посторонних нас слышал.
