– А вот и наш победитель! Добро пожаловать в стойлохряковский рай, душка! – Тут же со всех сторон послышалось ржание. – Мистер, вы счастливы?!
Лохматая метелка, если бы Витек не отклонился, влетела бы в лицо. Он не знал, что ему делать.
– Да, – вяло ответил Резинкин, чем вызвал новую волну куда более заразительного смеха.
– Наши слушатели от такого ответа обкончались на своих местах! Личный рай подполковника Стойлохрякова приветствует тебя, красавчик!
Весь кубрик покатывался со смеху.
– Я дембель Агапов, ведущий нашего ночного шоу, а ты, лапка?
– Резинкин.
– В нашем эфире господин Гондонкин. А! А! А! Туман дайте, дайте туман.
Несколько человек зажгли сигареты и стали интенсивно пускать дым перед носом у Виктора.
– Фотографы, фотографы! – снова перед ним стали ползать на карачках и щелкать. Особенно старался один из кодлы. Держа в руках обычную мыльницу, он приседал, подпрыгивал, повисал на спинках кроватей и не прекращал съемку. – Как вам обстановка?
– Никак.
– О! Мне два года тут хреново, а ему никак. Зайчик, – Агапов потрепал за щеку рядового, – хуже места быть не может. Завтра ты наденешь форму и станешь как все.
Резинкин собрался с духом и выдал:
– Послушай, пидор, ты хоть одну бабу-то в жизни трахнул?
Смех прекратился. Лежа на своем месте, ржал лишь один Кирпичев.
– Кикимор, заткнись, – взвыл надушенный дембель.
– Сам заткнись, – спокойно ответил Константин, перестав, впрочем, гыгыкать.
Агапов завыл и с силой ударил Резинкина черенком швабры в живот. Согнувшись пополам от боли, Витек застонал, кое-как продолжая стоять на ногах.
– Скорее, скорее, человеку плохо, несчастье, боли в брюшной полости, – снова стал придуряться ведущий ночного шоу. – Проведем нашего героя на его место, – двое из фотографов подхватили его под руки и подвели к койке где-то в середине. – Лезь наверх, зайка, пора бай-бай.
Резинкин медлил и получил щеткой в зад от ведущего шоу.
– У тебя десять секунд, время пошло. Раз, два, три...
Издевательский тон пропал, команда прозвучала непривычно резко. Пока он стягивал с себя джинсы, покрывала, разбросанные на полу, разобрали. Погас свет.
– Десять. Не успел. Все духи, подъем! – скомандовал Агап. – За пидора отрабатывать будешь не только ты, но и все духи. Вы один призыв, и вы в одной упряжке. Один облажался – пашут все. Батрак, качку!
Витек стал подниматься. Черенок швабры прошелся по спине. Кроме него, вокруг шевелились еще несколько человек.
Свет снова зажгли. Он стоял в одних трусах. Рядом пятеро пацанов в нижнем белье. Сняв одежду, Резинкин почувствовал холод.
