Леха остался доволен новой формой темно-зеленого цвета, как у всех, а к сапогам предъявил претензию:
– В них кто-то ходил.
Поколеновяма усмехнулся.
– Привередливый какой. Всего два месяца. Поменьше тебя будет, а ласта большая. Такие только на заказ шьют. Не обессудь.
– А почему два месяца?...
– С сержантами не ужился. Списали потом по здоровью.
– А я ужился, – Простаков улыбался.
– Вот и молодец. Одного из младших командиров увезли сегодня. Что-то с животом.
– Понос?
– Может быть.
Завтрак в столовой, куда пришлось идти строем и горланить «Солдатушки, бравы ребятушки», произвел на Фрола и Леху положительное впечатление. С губой не сравнить: белый хлеб, яйцо, масло, каша на молоке. Только финиш по команде «закончить прием пищи». Пацаны, которые последними тарелки и чай берут, успевают только половину слопать. Горячее загружают. Язык потом облазит.
– Ни овощей, ни фруктов, – критически заметил Фрол, которого немного развезло после плотного завтрака.
– Нормально, – возразил Леха, которому добрая тетка на раздаче навалила каши с горой.
– Ничего подобного. Если не будет витаминов, у нас скоро волосы повылезают, болезни замучают, уставать будем.
Фрол был умный малый, и Леха верил ему без оглядки.
– И чего ж делать?
– Пока не знаю.
После завтрака прапорщик рассадил новобранцев в комнатушке и заставил всех разуться.
– Посмотрите на свои сапоги, – Поколеновяма прохаживался по узкому проходу. – Простаков, где научился портянки вертеть?
– В деревне.
– Молодец, покажешь другу Валетову. Все берем в руку левый сапог и смотрим на его пятку. Грязно, правда?
– У меня чисто, – возразил Дормидонт.
– Разговоры. Теперь ставим сапог на пол, смотрим на него сверху, и что мы видим?
– Дырку для ноги, – пробормотал сидящий рядом с Лехой крупный парнишка, работавший в своей деревне пастухом.
– Дырку для кой-чего, Иванов, ты у коров видел, а тут я вижу, что ни у кого нет блеска. Все усекают важность момента или у кого-то мысли ушли в сторону воспроизведения домашнего скота?
– У них все просто, – убедительно сообщил бывший пастух.
– У нас, в смысле у военных, тоже. Рассмотрели сапог. Теперь суем в него ногу. И после того, как стопа плотно вошла на место, быстро натираем тряпкой нос и пятку.
Прапорщик поставил туго зашнурованный и без того блестящий ботинок на табурет, заблаговременно закрытый газеткой, и с помощью тряпицы навел великолепный марафет.
– В день присяги, что состоится через неделю, вы должны надраить свои штиблеты в два раза лучше.
