Повалявшись минуту-другую, Элегор покосился на принцессу. Та, кажется, дремала, надежно укрытая от прямых солнечных лучей в тени тента. Сливочно-белая кожа нигде не была тронута загаром. И как ей это удавалось при таком-то лете? Крохотный сине-голубой купальник (плетеные веревочки и мини-кусочки ткани) больше открывал, нежели прятал совершенные формы ее тела. Элия была чертовски красива, будь она неладна! Но совершенно не во вкусе Элегора. На секунду герцог даже почувствовал свою некоторую ущербность: его совершенно не волновал вид Богини Любви, хотя, решил Гор, он с удовольствием предложил бы ей позировать для скульптуры.
Повозившись немного, герцог вновь глянул на принцессу. Та по-прежнему расслабленно лежала в шезлонге, не желая замечать никого и ничего вокруг. Не выдержав, Элегор позвал:
— Элия? Ты спишь?
— М-м-м? Нет, теперь будет правильнее сказать, дремала, — принцесса нехотя приоткрыла один глаз и выгнула бровь.
— А ты что, загорать не любишь? — полюбопытствовал герцог, не выразив ни малейшего раскаяния, да его и не ожидали.
— Я не люблю прямых солнечных лучей, малыш, — проронила богиня.
Элегор был в отличном настроении, поэтому решил не обращать внимания на "малыша" и прямо спросил:
— Почему?
— Кровь вампиров, милый, — лениво бросила принцесса.
— И какого же вида? — герцог поднял голову и с удвоенным интересом уставился на собеседницу. О том, что у принцессы были в роду кровососы, он не знал, хотя при здравом размышлении признал логичность такого родства: сколько кровушки она из мужчин попила, кружа им головы своим кокетством, скольких лишила последнего ума, заманив в водоворот страсти, одурманив женскими чарами, подчинив своей воле.
— Много будешь знать — плохо будешь спать, — оборвала биологические изыскания герцога Элия старой поговоркой, известной во множестве миров.
— Не волнуйся, со сном у меня проблем нет, скорей уж у него со мной. Часа три-четыре хватает, а меньше станет достаточно, так только лучше будет, больше буду успевать! — успокоил ее Элегор и вкрадчиво поинтересовался: — А Энтиор того же вида, что и ты?
— Нет, он вампир более низкого рода, — качнула головой принцесса, — но истинный вампир, обладающий всей полнотой признаков расы от рождения, а не инициированный в более зрелом возрасте.
— Так какого он рода? Или от обладания столь тяжким знанием мне тоже грозит резко урезанный сон? — заерзал в шезлонге нетерпеливый герцог.
— Не думаю, хотя рисковать не стану, миры жаль, они и так от тебя стонут. Что же будет, когда ты и вовсе сна лишишься? Не хочу даже представлять! Пусть столь тяжкий грех берет на себя кто-нибудь другой, — усмехнулась Богиня Любви. — Поинтересуйся при случае у Энтиора лично. Возможно, он тебе ответит. Может быть, даже продемонстрирует.
